Ему показался подозрительным повышенный интерес владельца клуба к пропавшим досье. На фоне остальных неприятностей это было просто мелочью. Если, конечно, он не собирался их использовать в своих целях. И ведь как ловко он увел разговор в сторону, когда Григорьев предположил, что досье до сих пор находятся в клубе. В общем, Арсений решил продолжить тайное расследование, и не просто тайное, а супер-тайное. Пусть на это уйдут недели, месяцы и даже годы, но он докопается до истины. Конечно, он не может на столь долгое время нанять нашу контору, но когда Макс встанет в строй, собирается поговорить с ним о том, чтобы мы занялись его делом, так сказать, факультативно, то есть параллельно с другими делами или в паузах между ними. Он вполне в состоянии оплачивать разумные счета. А пока он просит меня доработать две недели в «Солярисе», вдруг еще какая-нибудь информация сама собой приплывет в руки.
– Только никакой самодеятельности! – строго сказал он. – Ни за кем не следить, ни во что не вмешиваться! Если что-то покажется подозрительным, сообщать мне, тогда и будем решать, что делать дальше.
Следующие два дня ничего интересного не происходило. По вечерам, где-то около девяти, звонил Макс. Его голос стал более бодрым и оптимистичным. Он уже на второй день отправился на прогулку, и всё и все ему там нравились. В Подмосковье уже началась зима – выпал первый снег, у нас же по-прежнему с неба сеялся мелкий дождик, образуя лужи и слякоть. Макс с восторгом говорил о том, какие прекрасные люди его окружают и какой там замечательный медперсонал. Новая процедура ему очень помогает, голова уже почти не кружится, и мысли стали яснее. Моими делами он поинтересовался как бы между прочим. Я сказала, что продолжаю работать секретарем, со всем справляюсь, но никакие новости мне на голову не сваливаются.
– Вот и хорошо, забудь о расследовании. Немного отдохни, а то, когда я вернусь, тебе станет не до того.
Мне стало обидно. Отдохни! Да, я сейчас не занимаюсь расследованием, но я ведь все равно работаю! И не просто работаю, а держу ушки на макушке, то есть все время начеку, а это ужасно утомляет.
У Машки дела тоже шли не лучшим образом. Денис вернулся из Москвы, но через несколько часов укатил в Новосибирск. Он работал в сервисной службе и налаживал какие-то приборы, которые выпускало его предприятие, так что командировки были постоянными.
Я попыталась ее утешить, но это вышло у меня неубедительно. Я вообще ничего не понимала в поведении мужчин, во всяком случае, многого не понимала. Взять к примеру Макса. Несколько дней назад он, почти бездыханный, целовал меня и давал понять, что я ему небезразлична, а что теперь? Какой замечательный медперсонал меня окружает! Все понятно. Кто-то из медперсонала произвел на него неизгладимое впечатление, и он сразу ожил. То лежал, как труп, а теперь уже и на прогулки ходит, и голова не кружится, и мысли ясные. Ладно, пусть выздоравливает, а потом делает, что хочет. Мне нет никакого дела до его личной жизни! Интересно, а если я уволюсь, будем ли мы продолжать общаться с Максом? Вывод был неутешительным: если и будем, то недолго. Все такие загруженные, что на поддержание отношений с людьми, с которыми нет общих дел, не остается ни времени, ни сил, ни желания. Мне стало совсем грустно.
Подтверждая мои мысли, Макс в этот вечер не позвонил, что вогнало меня в еще большее уныние. Чтобы поднять настроение и скрасить одиночество, на выходные я отправилась к маме. Дядя Гриша встретил меня на станции, и пока мы ехали к дому, не скрывал своего беспокойства.
– Ты выглядишь очень усталой, – сказал он. – Мать за тебя переживает, да и я тоже. Может, тебе стоит сменить работу или вообще несколько месяцев отдохнуть? Нельзя загонять себя в угол, у тебя совсем не богатырское здоровье.
Я знала, что он прав, но соглашаться с ним не хотелось.
– Нормальное у меня здоровье, – проворчала я, – а без работы с тоски сдохнешь.
– Что-то я в последнее время не замечал, чтобы твоя работа тебя сильно радовала.
Эту же тему продолжила и мама, правда, внеся в нее свои коррективы. Она считала, что я должна, наконец, закончить образование.
– На математическом факультете тебе оставался всего год! – восклицала она. – Возьми себя в руки, настройся и иди учиться. И никакой работы! Еще наработаешься. А не хочешь быть математиком, возвращайся на психологический факультет. Но там тебе еще три года учиться, это непросто в таком возрасте.
В ТАКОМ ВОЗРАСТЕ! Мама права, нужно подумать о будущем, не ходить же до старости в секретаршах. Впрочем, я работала в транспортной компании, и работала лучше многих дипломированных. В девять вечера позвонил Макс. Его голос стал еще бодрее .