Спустя некоторое время его глаза закрылись, мягкое покачивание «Скидбладнира» убаюкало Лифа, и он уснул.
Вдруг кто-то потряс его за плечо. Лиф попытался оттолкнуть руку и повернулся на другой бок, но рука его не отпускала и наконец грубо перевернула. С недовольным вздохом Лиф открыл глаза и сонно прищурился. Над ним склонилось круглое, как луна, лицо Ойгеля.
— Почему ты не даешь мне спать? — раздраженно пробормотал мальчик. — Я устал, Ойгель. Что случилось?
— Я сам не знаю, — ответил альб. — Со «Скидбладниром» что-то не в порядке, Лиф.
Лиф перевернулся на другой бок и закрыл глаза.
— Спроси об этом норну, — сонно произнес он.
Ответа Ойгеля он не услышал, потому что едва выговорил последнее слово, как его снова охватил сон.
Но ненадолго.
Через минуту он ошалело вскочил на ноги, закашлялся и выплюнул соленую морскую воду, которую Ойгель плеснул ему в лицо. Вода была холодной!
— Ты в своем уме, Ойгель? — прохрипел мальчик. — Ты хочешь, чтоб я захлебнулся?
— Проснулся наконец? — Ойгель подбоченился. — Не хочешь ли еще? Воды у меня предостаточно.
Лиф несколько раз икнул, протер глаза и с упреком оглядел свою мокрую одежду.
— Ты всегда так будишь своих друзей? — спросил он.
Ойгель покачал головой.
— Нет, — с тем же выражением лица произнес он. — Только в крайнем случае. Ну как? Ты желаешь меня выслушать?
Лиф поторопился кивнуть.
— Что произошло? — спросил он.
Ойгель вздохнул.
— Если бы я знал, — сказал он. — Но что-то не так. Я… это чувствую. — Он поставил на пол ведро, огляделся вокруг и снова повторил: — Что-то не так.
Лиф внимательно оглядел огромную, черную с золотым узором палубу «Скидбладнира». Ничего необычного он не заметил. Корабль мчался по волнам как стрела; большой, сверкающий золотом парус надулся над их головами так, что скрипели канаты; перед носом судна вздымались фонтаны брызг.
И все же…
«Ойгель прав», — вздрогнув, подумал он. Что-то на корабле переменилось, хотя мальчик не мог сказать, что именно. Но эта перемена не предвещала добра; ее невозможно было уловить зрением и слухом, потрогать пальцами или выразить словами, и все же…
— Драконы забеспокоились, — вдруг произнес Ойгель.
Мальчика бросило в дрожь. Быстрыми шагами он помчался к носу корабля.
Он сразу понял, что имел в виду альб. Шестерка золотистых животных по-прежнему тащила по морю корабль, но не скользящими движениями, как раньше, а неровно и торопливо. Вода под их телами пенилась, словно кипела. Огромные чешуйчатые крылья хлестали воздух. Крики животных, слитые с плеском воды и воем ветра, превратились в мрачную, нагоняющую страх мелодию.
— Они боятся, — прошептал Ойгель. — Но чего?
Лиф пожал плечами. Он не имел ни малейшего опыта в обхождении с морскими или какими-то там еще драконами, но ему сразу бросилось в глаза, как отчаянно животные вырывались из цепей, которые их держали. «Скидбладнир» поплыл быстрее. Море мелькало перед глазами, а драконы все увеличивали скорость.
Вдруг из груди Ойгеля вырвался хрип, он схватил мальчика за руку так крепко, что тот вздрогнул от боли. Лиф резко обернулся и всмотрелся в даль, туда, куда указывала рука Ойгеля.
Впереди и над ними все еще было безоблачное голубое небо. В этом удивительном океане, по которому они плыли, не было ни дня, ни ночи. Зима и холод здесь также не существовали. Но на западе сгустились тяжелые черные тучи и между небом и горизонтом появилась серая мутная пелена, предвещавшая дождь и далекую бурю.
У самого горизонта, то исчезая, когда корабль опускался в волну, то снова появляясь, показалось крохотное черное пятнышко.
Перед глазами Лифа опять возник образ черного как ночь корабля с головой дракона и смотревшей на него парой страшных огненных глаз.
— «Нагельфар», — прошептал он.
Ойгель опешил. От страха его глаза чуть не вылезали из орбит.
— Что ты говоришь? — вырвалось у него. — «Нагельфар»?
Лиф кивнул.
— На этот раз я знаю, что говорю, Ойгель, — серьезно сказал он. — Я однажды уже видел этот корабль.
— Не может быть! — Ойгель почти кричал. — Наверняка ты ошибся, Лиф! Не может быть, чтобы это был «Нагельфар». Разве ты не знаешь, что после встречи с этим судном никто не оставался в живых?
— Кроме меня, — мрачно добавил Лиф, не сводя глаз с черной точки. — Возможно, он приплыл сюда, чтобы наверстать упущенное.