— Корень? — недоуменно повторил Лиф.
— Игдразил — это ясень мира, — сказал Ойгель. — Его крона простирается высоко над Азгардом, крепостью богов, а корни охватывают весь Мидгард. Везде, где есть жизнь, где из первоначального хаоса создается стройный порядок, ты найдешь частицу Игдразила. Даже здесь, в глубинах подземелья.
Они зашагали дальше. Каменное дно туннеля переходило в деревянное, пока щебень и обломки лавы нс уступили место твердым и шершавым корням.
Лиф напрасно старался представить то огромное дерево, по мощным корням которого он теперь шел.
Вдруг Бальдур остановился и поднял руку. Лиф тоже застыл на месте, закрыл глаза и прислушался. Вскоре он услышал новые звуки: далекие раскаты грома и чьи-то стоны. Казалось, кто-то огромный и страшный тяжело и хрипло дышал.
— Что это? — прошептал Лиф.
— Это дракон Нидхегер, — так же тихо ответил Ойгель. — А теперь иди тише. Если он нас услышит, мы пропали!
Затаив дыхание, они пошли дальше на цыпочках. Вскоре коридор расширился и примкнул к пещере.
Осмотрев пещеру, Лиф просто ахнул от удивления. Наверху в Хвергельмирской пещере был лишь потрескавшийся каменный потолок и следы обугленной лавы, здесь простирались настоящие джунгли из громадных стеблей, коричневых и черных корней и переплетенных сучьев. Судя по рассказам Бальдура и Ойгеля, Лиф ожидал здесь увидеть один-единственный похожий на огромный столб корень.
Но все оказалось совершенно иначе. Насколько хватало взгляда, вокруг них непроницаемой крышей простирался настоящий лабиринт из ветвей и кореньев. Переплетение серых и коричневых жгутов наверху становилось совершенно коричневым, и нигде не виднелось ни малейшего пятнышка зелени, ни признаков жизни.
Впрочем, это отнюдь не означало, что причудливый лес корней был мертв. Между корнями и ветвями повсюду копошились фантастические существа: отвратительные белые личинки, свивающиеся в клубок черви. длинные, как змеи, толщиной с человеческую руку; большие мохнатые пауки, сети которых, подобно застывшему туману, обволакивали корни; жуки величиной с собаку, беспорядочно бегавшие по ветвям, и черные, похожие на жаб чудовища, бородавчатые спины которых были так широки, что на них без труда мог бы сесть человек. В пещере эхом раздавался хор пищащих, шипящих и пыхтящих голосов, но все звуки заглушало хриплое дыхание дракона.
Затем Лиф увидел нечто такое, от чего у него застыла в жилах кровь. В глубине этих кошмарных джунглей появилась человеческая фигура, которая лихорадочно пробиралась сквозь корни вперед, преследуемая целой сворой страшных тварей. Чудовища нападали по очереди, и каждый раз, когда в тело вонзались зубы и когти преследователей, жертва мучительно кричала и пыталась убежать подальше. Только сейчас Лиф различил другие голоса, непрестанные крики и стоны, которые с самого начала преследовали его на пути в Царство Мертвых.
Он понял наконец, что означал этот страшный хор.
— Ойгель, — прошептал он, — Бальдур! Мы… мы должны им помочь!
Бальдур сверху вниз посмотрел на мальчика. В его глазах появилось печальное выражение.
— Нельзя, мой маленький Лиф, — тихо сказал он. — Пещера дракона — это самая низкая и страшная ступень царства Гелы. Сюда приходят только те, которые отягчили свою совесть огромной виной. Воры и предатели, мошенники, обманщики и убийцы. Каждый, кого ты здесь видишь, сделал в своей жизни зло и получил тысячекратное возмездие. Я понимаю, что, смотря на них, ты испытываешь ужас, но они справедливо наказаны.
— Справедливо? — прохрипел Лиф. — Это несправедливо, Бальдур! Это… это бесчеловечно!
— Возможно, — серьезно ответил Бальдур. — Но преисподняя — не царство людей, не забывай.
— К тому же не везде так страшно, как здесь, — добавил Ойгель. — Наказание для тех, кто провинился меньше, не столь сурово. А люди, которые в своей жизни творили добро, получают награду. Богиня Гела грозна, но справедлива.
— И это не навсегда, — сказал Бальдур. — Однажды, когда наступит последний день, двери Царства Мертвых откроются, и те, которые продемонстрируют искреннее раскаяние, получат от Гелы милость и возможность исправиться.
— А остальные? — тихо спросил Лиф.
— Когда порядок вещей будет построен заново, они погибнут навсегда, — ответил Бальдур. — Их позабудут, как и мир, в котором они жили. — Он вздохнул и вдруг заговорил другим, почти шутливым тоном: — Но я боюсь, что мы не переживем этот день, если надолго останемся здесь. Источник реки Слидур находится по ту сторону пещеры, и наше время ограничено. Пойдемте. И больше ни звука!