Последние несколько шагов до начала лабиринта корней показались Лифу самыми тяжелыми в жизни. Его пугала мысль даже чуть-чуть приблизиться к краю паутины, а находиться внутри, среди скрывавшихся в ней чудовищ, казалось ему совершенно невообразимым. Он даже не сразу заметил, что Бальдур шел не впереди него, а как бы случайно — сзади, чтобы удержать мальчика, если он захочет в панике убежать.
Когда они вошли в лес корней, наступила жуткая тишина. Дыхание дракона и крики страдающих душ по-прежнему доносились сюда, но в непосредственной близости от них замирал каждый звук и любое движение. Ползание, беготня и копошение разных существ, на которых еще минуту назад с отвращением и ужасом смотрел Лиф, теперь прекратилось. Лес выглядел совершенно мертвым. Даже густая паутина, сверкавшая среди мощных, как стволы деревьев, сучьев, теперь свисала клочьями, оставленная ее страшными жителями.
— Они убегают от нас, — задумчиво, словно разговаривая с самим собой, пробормотал Ойгель. — Они шарахаются от живых, как мы от мертвецов.
— Нидхегер нас не испугается, — угрюмо заметил Бальдур.
Ойгель сначала захотел ему возразить, но потом безразлично пожал плечами. Лес становился все гуще, поэтому Бальдуру поневоле пришлось идти впереди всех и своими сильными руками расчищать путь. И все-таки с каждым шагом они продвигались все медленнее. Корни и черно-коричневые, плотно, как проволока, переплетенные друг с другом ветви преграждали им путь; прочная серая паутина прилипала к лицу и волосам, а сухие сучья царапали кожу. И оттого, что ни один из обитателей этого страшного леса не показывался им на глаза, мир казался более зловещим.
Глава одиннадцатая
ДРАКОН НИДХЕГЕР
Лабиринту корней не было видно конца. Черно-коричневая сеть становилась все гуще, и все чаще Бальдуру приходилось в этой перепутанной массе проламывать брешь, чтобы не застрять на одном месте. Наконец путники добрались до самого сердца леса. Дыхание дракона и плач пропащих душ становились все громче, и вдруг Бальдур остановился, предостерегающе поднял руку и указал вперед. Лиф подошел к нему, встал на цыпочки и раздвинул колючие сучья, желая посмотреть, что привлекло внимание аза.
Им открылась круглая поляна. Она возникла явно неестественным образом: корни и ветви здесь были вырваны и растоптаны. Среди уничтоженной растительности сохранился лишь крупный корень Игдразила, который торчал вверх как грубая, бесформенная рука, и именно на нем сидело чудовище.
Когда Лиф увидел Нидхегера, его сердце оледенело от страха. Похожий на разбуженную гору, дракон был огромен. Его тело покрывала черно-зеленая переливающаяся чешуя, спереди головы торчал рог, а за спиной — громадные, черные как ночь крылья. От всей фигуры дракона веяло беспощадной, как смерть, лютой злобой. Когти чудовища вонзались в корень Игдразила, и из ран дерева капал на землю розовый, как разбавленная кровь, сок. «Наверное, он еще огромнее, чем даже мидгардская змея, — дрожа от страха, невольно подумал Лиф, — и в тысячу раз злее ее». Громадные челюсти дракона непрерывно двигались, отгрызали крупные, длиной с человеческий рост, куски корня, и на их месте возникали обширные раны. Лиф заметил, что из поврежденных мест снова очень быстро отрастали корни. Но зубы Нидхегера уничтожали их еще быстрее.
Мальчик вспомнил слова Суртура: скоро дракон Нидхегер прогрызет первый корень Игдразила… Он не знал, что случится, если дракону удастся сделать то, чего он добивался в течение нескольких тысячелетий, но ясно представлял, что последствия этого будут ужасны.
— Он нас не заметил, — задыхаясь от волнения и страха, прошептал Бальдур. — Пойдем дальше. Уже недалеко!
Лиф хотел повернуться и отправиться вслед за Бальдуром, но вдруг заметил, как под задними лапами чудовища сверкнуло что-то металлическое. Мальчик остановился, подошел ближе к поляне и прищурил глаза, пытаясь разглядеть, что сверкнуло под драконом.
Что ты делаешь? — с ужасом прошептал Бальдур — Ты сошел с ума!
Но Лиф его уже не слышал. Он медленно выпрямился, отодвинул в сторону последний сук и вышел на поляну. Растоптанные корни и обломки сучьев мешали ему продвигаться вперед, но он шел дальше, нисколько не боясь и не обращая внимания на дракона.
— Назад! — заорал Бальдур. — Дракон тебя убьет!
Но Лиф не остановился. Ему казалось, что его зовет к дракону неслышимый, но властный голос. Он слышал крик Бальдура, но был не в состоянии повернуть назад. Он не мог и, главное, не хотел это сделать. Медленно, не останавливаясь, он пошел навстречу дракону.