Вместо ответа Геймдал указал вперед, в полосу тумана. Там, где минуту назад не было ничего, кроме жутких клубящихся облаков, теперь раскинулась широкая радуга. Она вырастала из земли и круто уходила вверх, в бесконечность. Ее краски беспрерывно переливались, будто заполненные светящейся водой. Сияние радуги было таким ярким, что Лиф зажмурился.
— Что… что это? — дрожащим голосом прошептал он.
— Бифрёст, — с нескрываемой гордостью ответил Геймдал. — Небесный мост. Посмотри на него внимательно, Лиф: ведь ты первый из смертных, кому разрешено на него ступить.
Кони помчались быстрее, и когда Лиф уже решил, что они пронеслись сквозь радугу, кони отделились от земли и вместо каменной поверхности под ними раскинулось море красок небесного моста. Лиф заметил, что золотые копыта коней не касаются Бифрёста, а как бы движутся по воздуху. Они мчались быстро, как ветер. Не прошло и минуты, как черные скалы позади них Исчезли. Лошади бежали во всю прыть, но Конец моста все не показывался. Только через несколько минут, которые показались Лифу бесконечными, он увидел далеко впереди какую-то тень. Геймдал вдруг вскрикнул от радости и пришпорил свою лошадь. Лиф и Локки отстали, и им пришлось догонять Геймдала, когда он скрылся из виду.
Тень на другом конце Бифрёста быстро росла и скоро превратилась в невероятных размеров крепость. Ее башни были как горы, а стены отвесны и высоки, как берег, на котором вырос Лиф. Позади ее зубцов горели яркие костры, но чем ближе всадники подъезжали к крепости, тем выше вырастали ее стены и костры превращались в бледные искорки. Мальчик замер от удивления, когда увидел ворота крепости, к которым, подобно вливающемуся в реку красочному водопаду, спускался небесный мост. Они были высотой в сотню метров и такими широкими, что в них могли войти одновременно пятьдесят всадников.
Геймдал пришпорил лошадь и первым ворвался в ворота. Когда Лиф и Локи его догнали, он уже спешился и стоял рядом с лошадью. Огромный двор крепости был вымощен плитками из белого мрамора с золотой каймой. Со всех сторон к всадникам устремились мужчины и женщины, одетые, как и все азы, в белые кожаные одежды с золотыми поясами. Хор взволнованных голосов приближался. Всюду, куда ни глянь, Лиф видел радостные глаза и смеющиеся лица. Он был так ошеломлен этим необыкновенным зрелищем, что не заметил подошедшего к нему Геймдала. Аз протянул руку, чтобы помочь Лифу слезть с седла. Мальчик вздрогнул и неловко сам спрыгнул со спины лошади. Он чуть не расшиб себе лоб о каменные плиты, но Геймдал тактично сделал вид, что не заметил этого. Обернувшись, Лиф увидел старика, который приблизился к ним, рассматривая мальчика с любопытством и нетерпением, но Лиф не удостоил его своим вниманием и повернулся к Геймдалу.
— Мы уже приехали? — спросил он. — Это Азгард?
Геймдал улыбнулся.
— Приехали, Лиф. Добро пожаловать в мою крепость.
— В твою крепость? — Лиф недоверчиво вытаращил глаза. Он не мог поверить, что это сооружение всего лишь какая-то крепость, в то время как Азгард наверняка гораздо больше и красивее ее.
Геймдал кивнул.
— Да, — сказал он. — Это Химинбьёрг, крепость охранника Бифрёста. А это… — Он поднял руку, отошел в сторону и указал на старика, которого Лиф заметил раньше, — это тот, кто так же мечтает поговорить с тобой, как и ты с ним.
Лиф внимательно посмотрел на старика. Он был далеко не так высок и силен, как Геймдал или Локи, но имел крепкое телосложение человека, даже в. старости сохранившего силу молодости. Его лицо, обрамленное широкой белой бородой, создавало впечатление одновременно мрачной суровости и мудрости, и это не на шутку встревожило Лифа. Он наконец понял, кто стоял перед ним. У него перехватило дыхание.
— Один! — прошептал он.
Старик кивнул.
— Да, — сказал он. — Я Один. А ты, по-моему, Лиф. Я долго тебя ждал.
Глава шестнадцатая
ОДИН
Поначалу Один показался Лифу просто стариком. Чем дольше он вглядывался в черты его лица, тем больше обнаруживал на нем морщин и складок. Но чем дольше он вслушивался в его приятный голос, тем сильнее ощущал исходящие от него уверенность и спокойствие. Один, по-видимому, почувствовал смущение Лифа. Он сказал мальчику несколько приветливых слов и спросил о его прежней жизни. Хотя он, будучи богом, знал о Лифе все, тем не менее его внимание помогло Лифу обрести дар речи и избавиться от оцепенения, охватившего его при мысли о том, что он разговаривает с Верховным Богом.
Тем временем они прошли двор, и Геймдал повел их через лабиринт лестниц и прихожих в мраморный зал, освещенный многочисленными факелами и свечами. Вчетвером — Один, Геймдал, Локи и Лиф — они сели за широкий стол, уставленный изысканными кушаньями и сладкими напитками. Лиф, который несколько недель чуть не умирал от голода, теперь не мог оторвать глаз от этого угощенья. У него проснулся аппетит и заурчало в желудке.