— Ешь, — улыбаясь, сказал Один, сделав приглашающий жест в сторону мальчика. — Но сначала, если хочешь, можешь выспаться.
Лиф упрямо покачал головой и начал поглощать еду. Азы сидели молча. Наконец Верховный Бог заговорил.
— Значит, ты и есть Лиф, — начал Один, повторив слова, которыми приветствовал мальчика во дворе. — Мальчик из рода людей, о котором говорят, что в его руках будет судьба мира.
У Лифа застрял в горле кусок. Он поднял глаза на азов и долго смотрел на них. Затем торопливо проглотил пищу, несколько раз кивнул и положил кусок мяса обратно на тарелку. Он все еще был голоден, но от волнения уже не мог есть. Один неспроста задал этот вопрос. Его слова внезапно вернули Лифа к действительности. Уверенность и спокойствие, которые он чувствовал вблизи этого человека, теперь исчезли.
— Ты носишь на шее монету, — продолжил Один. — Покажи мне ее.
Лиф торопливо вытер пальцы о полу плаща, развязал тонкий кожаный шнурок на шее и протянул Одину медальон. На огромной серой, словно высеченной из камня руке аза монета с дырочкой выглядела гораздо меньше, чем была на самом деле. Как только пальцы аза коснулись потемневшей и стертой монеты, она засияла странным, как бы внутренним, светом. На ее поверхности вспыхнула руна судьбы.
Один надолго замолчал. Выражение его лица не изменилось, но в глазах Лифу почудилась тревога, которой он раньше не замечал. Наконец аз глубоко вздохнул, зажал на минуту монету в кулаке, а затем положил ее на стол, руной вниз.
— Нет никаких сомнений, — сказал он, обращаясь скорее к себе самому, чем к Лифу или другим азам. — Это ты.
— Вы… мне… не верили? — убито пробормотал Лиф.
Один улыбнулся.
— Вовсе нет. Тебе я верю, но в твою судьбу — нет, — Он снова стал серьезным. — Ты видел своего близнеца, Лифтразила?
Лиф кивнул.
— Он носит на шее ту же самую монету? — спросил Один. — Вспомни, Лиф. Это очень важно.
— Я… не знаю, — прошептал Лиф, — Я же только два раза его видел, и то не очень долго. Он был одет в доспехи…
— Почему ты об этом спрашиваешь, Один? — вмешался Локи. — Никто не сомневается, что этот мальчик — Лиф. Почему тогда его близнец — не Лифтразил? Ойгель его узнал, и Бальдур тоже.
— И все-таки мы должны быть уверенными, — сказал Один. — Знаки судьбы бывают зашифрованы, и их значение часто оказывается совершенно противоположным тому, что думаешь о них вначале. Мы не имеем права допустить ошибку.
Лиф не понял ничего из того, что услышал. Он беспомощно посмотрел на Геймдала, потом на Одина и снова на Геймдала. Повелительным жестом Один заставил Локи замолчать и снова обратился к мальчику.
— Ты должен меня понять, я хочу знать о тебе все точно, — мягко сказал он. — От твоих ответов может зависеть многое.
— Я знаю, — прошептал Лиф.
— Но это тебе не нравится, — добавил Один.
Лиф испугался. Один видел его насквозь.
— Тебе не нужно стесняться, — сказал Один. — Ты не все понимаешь из того, что происходит, то, что понимаешь, тебя пугает. Но так и должно быть. Было бы хуже, если бы было по-другому.
Пугает?.. Лиф задумался над смыслом этого слова и покачал головой. Нет, он не чувствовал страха. Когда он разговаривал с Ойгелем или Бальдуром о том, какую роль ему суждено сыграть в судьбе мира, он испытывал иное чувство. Страх, как зима, снег и буря, был хорошо ему знаком по жизни на побережье Мидгарда. Страх всегда можно победить. Но сейчас он чувствовал совсем другое: беспомощность, собственную беззащитность, которая была намного хуже страха.
— Это несправедливо, — тихо сказал он. Глаза Лифа вдруг наполнились слезами, но это были слезы гнева, а не страха.
— Несправедливо? — переспросил Один. — Судьба
не бывает несправедливой, Лиф. Люди которых ты вырос воспитали в тебе верность, доброту и справедливость, но это ценности людей. Ой поднял руку и погладил Лифа по голове. — Я хорошо тебя понимаю, мальчик, — сказал он — Даже мы, азы, иногда испытываем беспомощность и недовольство своей судьбой.
— И вы никогда не пытались бороться? — спросил Лиф.
— Против судьбы? — Один вздохнул. — Конечно, пытались и пытаемся снова и снова. Ты можешь поступать как хочешь, но в самом конце ты поймешь, что сделал именно то, что должен.
— Я не хочу такой судьбы, — прошептал Лиф. По его щекам катились слезы, но он не обращал на них внимание. — Я боролся и убил…