попросил приказать слугам, чтобы они слушались его. Кир
отдал приказ, но сам не участвовал в жертвоприношении, так
как за устройство дела принялся Оибар, который ночью
приготовил всё остальное, в том числе толстые подстилки,
чтобы на них пировать, и, кроме того, вырыл в палатке очень
глубокую яму. Всё устроив, он стал угощать на пиру
вавилонянина, напоил его до пьяна и, постлав ложе над ямой,
уложил на него вавилонянина и столкнул его в яму. Вместе с
ним он сбросил и слугу. (19) А на рассвете, когда Кир
94
Агшин Алиев. Мидияне
отправился в путь, Оибар пошел вместе с ним. Пройдя
немного, Кир стал расспрашивать Оибара. Он сначала
ответил, что оставил вавилонянина еще спящим после
попойки. Когда Кир стал возмущаться, то он в конце концов
открыл правду и сказал, что убил его, так как только в этом
видел спасении для Кира и его детей. Кир был удручен
происшедшим и еще больше разгневался, так что перестал
пускать к себе Оибара; но потом передумал и снова принимал
его и пользовался им как советчиком в тех делал, что и
раньше. А жене вавилонянина, разузнававшей о муже, он
сказал, что его убили разбойники и что он, Кир, похоронил
его.(20) После этого, когда Кир прибыл к царю, Оибар стал
напоминать ему о том, что они замыслили, и убеждал
осуществить это, а именно, снарядить посольство к персам,
вооружить молодежь и просить Астиага дать ему время,
чтобы совершить жертвоприношение и ухаживать за отцом,
которого мучила болезнь. (21) Кир послушался. Всеоружие
было уже наготове, и Кир попросил у царя разрешения
поехать
к
персам,
чтобы
совершить
за
него
жертвоприношение и вместе с тем повидать отца, который
плохо себя чувствовал. Но царь не разрешил: будучи
расположен к Киру, он желал иметь его при себе. Кир пришёл
в уныние и дал знать Оибару, что просчитался. Тот же
ободрял его и советовал по прошествии некоторого времени
снова просить царя о том же самом и добиться своего. Кроме
того, следует служить царю еще усерднее, чем раньше, а
когда Кир будет обращаться с просьбою к царю, то надо
сделать это через другое лицо, а не самому. (22) Кир
отправился к царю и попросил самого верного из
евнухов[215], чтобы тот, когда будет удобно, выхлопотал для
него у царя разрешение на отъезд. И вот, однажды, когда Кир
увидел, что царь находится в шутливом настроении и к тому
95
Агшин Алиев. Мидияне
же подвыпил, он дал знак евнуху, и тот сказал царю: "Твой
раб Кир просит позволить ему совершить обещанное им в
свое время жертвоприношение, чтобы ты был благосклонен к
нему, а вместе с тем и позаботиться о своем отце, которому
плохо". И Астиаг, позвав Кира, с улыбкой определил ему
срок отлучки в пять месяцев и велел на шестой месяц
возвратиться. (23) Кир пал ниц перед царем[216] и назначил
вместо себя царским виночерпием Тиридата[217], до тех пор
пока не возвратится сам. Радостным приходит Кир к Оибару,
который велел ему немедленно собрать рабов и двигаться в
путь. Сам Оибар ночью приводит все в готовность (ведь все
заботы лежали на нем), а рано утром они отправились к
персам.(24) Жена вавилонянина, истолковавшего сон Киру,
узнала от своего мужа, когда он был жив, о том видении,
которое рассказал ему Кир. После смерти мужа она вышла
замуж замуж за его брата. И вот, в ту ночь, лежа с ним, она
услышала от него, что Кир, достигший великой силы,
отправляется к персам. Тогда она сообщила ему о сне и его
толковании, слышанном ею от первого мужа, а именно, что
Киру предстоит быть царем персов. (25) На рассвете этот
человек бесстрашно пошел к Астиагу и, добившись через
евнуха позволения войти, сообщает царю все, что он слышал
от своей жены, а именно, что ее покойный муж-прорицатель
на основании вещего сна предрек Киру царствование и что по
этой причине Кир сейчас направляется к персам. Это он сам
только что слышал от жены. Затем он все по порядку, точно
рассказывает о сне и его толковании. Охваченный тревогой
Астиаг спрашивает вавилонянина, что следует делать. Тот
отвечает: "Немедленно убить Кира, как только он явится.
Только одно это приведет к безопасности".(26) Астиаг,
отпустив вавилонянина, еще глубже задумался над его
словами. Под вечер, выпивая, он позвал наложниц, бывших у
96
Агшин Алиев. Мидияне
него танцовщицами, и кифаристок. Одна из них во время
пения произнесла следующее: "Лев отпустил подвластного
ему вепря в его логово, где он, набравшись сил, причинил ему
большую беду и под конец, будучи даже слабее, подчинит
себе более сильного". Когда она это пела, Астиаг чувствовал
беспокойство, как будто песня намекала на него. Тотчас он
посылает к Киру триста всадников, которым он приказывает
отозвать его обратно. Если же он не пойдет, то пусть отрубят
ему голову и принесут ее. (27) Они отправились и, придя к
Киру, сообщили ему то, что поручил Астиаг. А он, или
сообразив сам, или по совету Оибара, ответил: "Как же я
посмею не пойти, если меня зовет господин? А теперь
попируйте, завтра утром мы отправимся к нему". Они это
одобрили. Кир по персидскому обычаю разрубил много
жареных жертвенных животных, а также быков и стал
угощать и подпаивать всадников. Он заранее направил к отцу
гонца с требованием послать тысячу всадников и пятнадцать
тысяч пехотинцев к Гирбе[218], дружескому городу, находящемуся на его пути, а остальных персов как можно
быстрее вооружить, так как это якобы приказал царь; ведь он
не открыл своего замысла.(28) После пира, когда всадники
предались сну, Кир и Оибар, как были, вскочив на коней,
умчались и прибыли в Гирбу еще ночью; Кир стал вооружать
людей и строить в боевой порядок тех, кто пришел от отца.
Сам он стал на правом фланге, Оибар - на левом. (29) Когда
утром хмель вышел из головы у посланцев Астиага, они,
узнав происшедшее, стали преследовать Кира. Придя в Гирбу
и обнаружив построенное войско, они завязали сражение.
Тогда Кир впервые полностью проявил свое мужество,
вместе с тремя персами умертвив двести пятьдесят
всадников. Остальные бежали к царю и рассказали о
случившемся. (30) Он хлопнул себя по бедрам и воскликнул:
97
Агшин Алиев. Мидияне
"Увы, как часто я убеждаюсь, что не следует делать добро
дурным, и все же меня опутывают льстивыми речами. Вот и
Кира, родом марда, я привлек к себе, избавив его от многих
бед, и этим навлек на себя такое зло. Но даже теперь он не
обрадуется тому, к чему стремится". И тотчас, позвав
военачальников, военачальников, он приказывает им