Но Рита ничего не понимала. Кроме того, что ее родители хотят, чтобы она когда-нибудь вышла замуж за доктора.
– Вы хотите, чтобы я вышла за него замуж?
– Ну вот, наконец! – вздохнула Клара и откинулась на спинку стула. – А то я уж подумала, что ты у меня…
– … совсем сошла с ума? Так бы и сказала! Открытым текстом: мол, Ритуля, мы бы хотели, чтобы ты вышла замуж за Оскара. Но ведь ему уже тридцать пять…
– Это неважно, – быстро, скороговоркой вставила Клара. – Это совсем неважно. Главное, что мы согласны.
– А что, если я до совершеннолетия влюблюсь в кого-нибудь?
Теперь уже Клара побледнела.
– Боже, Рита, да ты же ничего так и не поняла… Мы с отцом решились на крайний шаг, но только ради твоей же пользы… Ты же понимаешь, что Оскар – взрослый мужчина, что он не может так долго ждать, что за эти два года он может найти другую девушку и жениться на ней… Он же мужчина, и ему нужна женщина!
– Мама… Ты что, хочешь быть с Оскаром до моего совершеннолетия? – У Риты все поплыло перед глазами. – Или же вы уже с ним…
– Господи, Рита, да я пришла предложить тебе стать его женой уже сейчас, без регистрации! – выдохнула Клара и закрыла лицо руками. – И никто ничего не узнает… Он будет жить с нами. А через два года вы поженитесь уже официально. Он согласен. Теперь дело за тобой…
Глава 5. Амфиарай: грек, француз, испанец, мадьяр
Вера Ащепкова все-таки напилась, и Леня незаметно для гостей увел ее в спальню и уложил в постель. Рита, единственная из всех понимающая причину такого поведения хозяйки дома, наблюдала за веселым и неунывающим тем не менее Леней с тщательно скрываемым презрением. Она вдруг представила себя на месте Веры, и холод одиночества накрыл ее с головой. Если Оскар когда-нибудь изменит мне, я никогда ему не прощу и не останусь с ним… Она не понимала, как может Вера вообще жить прежней жизнью рядом с человеком, который так подло обманывает ее, выставляя свою супружескую жизнь на обозрение так, словно ничего не произошло, как будто они счастливы…
Задумавшись, она не сразу поняла, что произошло. Какой-то молодой человек, стоя за спиной Оскара, говорил ему что-то на ухо. Громкая музыка, под которую танцевали редкие парочки, заглушала его голос, но понять, о чем идет речь, все-таки было можно. Незнакомец просил разрешения у Оскара потанцевать с ней, с Ритой. И вот они уже стояли полуобнявшись в темном углу гостиной, плавающей в дыму, и мужчина, назвавшийся Раем, шептал ей на ухо милые глупости.
– Вы получили «Оскара»? – шутил он, имея в виду, конечно, ее мужа, а не кинематографическую премию.
– Нет, – хохотала она, радуясь тому, что у нее появилась возможность внести хоть какое-то разнообразие в этот вечер, пусть даже это разнообразие в лице малознакомого молодого мужчины. – Скорее, это он получил меня… вместо премии…
– Не понял…
– А вам и не надо ничего понимать. Вы вот назвались Раем. Вас так зовут – Рай?
– Да, а разве вы не почувствовали, что вот уже несколько минут вы находитесь в самом настоящем раю?
Он очень аккуратно и нежно держал ее в своих объятиях и не позволял прикоснуться своим губам даже к ее щеке, которая находилась совсем близко от него.
– Ваш муж ведь старше вас?
– Какое это имеет значение сейчас, тем более для вас? Вы ведь меня совсем не знаете…
– Почему же? Знаю. Вас, к примеру, зовут Маргаритой, вы – жена Оскара Арамы, у вас нет детей, вы живете…
Она вдруг отшатнулась от него.
– Вы знакомы с моим мужем?
– Я знаком с Ащепковым, который весь вечер пытается заинтересовать меня новым проектом. Он хочет, чтобы я вложил деньги в клинику вашего мужа, а потому, дорогая Маргарита, вы должны быть со мной поласковее, чтобы я согласился.
Он, конечно же, шутил. Уж слишком несерьезное у него было лицо, слишком лукавое и веселое. Он был красив, этот ухоженный мальчик с тщательно уложенными густыми черными волосами и холеной двухдневной щетиной. Белоснежная рубашка, сверкающие на фоне смуглых рук запонки, изумрудного оттенка галстук, прекрасно гармонирующий с такими же незрелыми, как июньская смородина, зелеными глазами. А еще тяжелые веки и красивый, зовущий рот.
– Но какой резон Лене уговаривать вас? Он снова хочет получить свои проценты? – улыбнулась она, чувствуя, что ей приятен этот разговор и этот ироничный тон, который она сама задала и теперь поддерживает, делая вид, что ей все равно, вложит ли этот мальчик в Оскара деньги или нет.
– Здесь каждый сам за себя, разве вы не заметили? И ваш муж тоже не дремлет, он тоже охотник, такой же, как и мы все.