Одни в упор не замечают русских солдат, другие так же последовательно не замечают никого, кроме них. В чем проблема дискуссий со многими украинцами по поводу этой войны? В том, что они хотят сломить волю собеседников к рассуждению — точно так же, как Путин, только в свою сторону. Не смей рассуждать, обличай. Для этого у них имеется справедливый моральный аргумент. Но в этом «на колени» есть что-то не то. Украинцам кажется, что их состояние противостоит российскому, как здоровье — болезни, на самом деле это уже довольно давно противостояние одной болезни другой.
Часто слышишь: «Вы нас потеряли навсегда. После того, что Путин сделал с Украиной, мы никогда не сможем относиться к вам хорошо». Судя по этим словам, украинцы рассматривают свое отношение к русским как ценный актив, и правильно делают. Но ведь и отношение русских к Украине тоже в своем роде ценный актив.
Переговоры и Армагеддон
Мы более-менее знаем, где именно Путин не в ладах с реальностью (вставить свое.) Но иногда кажется, что украинские политики и общественное мнение соперничают с ним в этом свойстве. Их взгляд на украинско-российский конфликт не как на один из локальных мировых конфликтов, пусть и с участием державы первой величины, а как на третью мировую, на схватку абсолютного добра с абсолютным злом, света с тьмой, по степени трезвенности не сильно превосходит путинский.
Может казаться, что такая крупными мазками, без светотени набросанная картина помогает победить. Но, судя по тому, что дело идет к началу переговоров по российскому сценарию, помогает не очень. И опять же ясно почему.
Представьте себе, как это выглядит со стороны. Путин, конечно, агрессор и поддерживает боевиков. Но, с другой стороны, про фашистов и хунту вспоминает меньше, чем в начале, а соседнего президента величает Петром Алексеичем (как много в этом звуке). А вовне Путин, хотя и сферическое зло в вакууме, излучает довольно разборчивые сигналы, выраженные понятными, приятно звучащими словами привычного дипломатического языка: прекращение огня, переговоры противоборствующих сторон, политическое разрешение кризиса.
Путин пытается сигнализировать, что он понимает: его представления о мире ограничены чужими представлениями о мире и чужой силой, он не ставит недостижимых целей, не готов платить любую цену. Он не пойдет брать Киев, что бы там ни услышал Баррозу, захватывать всю Украину, отправлять авиацию на Львов, запускать тактическую ядерную ракету, вводить танки в Прагу, возвращать СЭВ, Варшавский договор, Берлинскую стену и Карибский кризис. Он не борется с абсолютным злом за конечную победу добра. В то время как украинские политики сплошь и рядом говорят и ведут себя так, будто все это действительно вот-вот случится, и от других требуют того же.
В итоге с одной стороны мы имеем предложение усадить конфликтующие стороны за стол переговоров, с другой — помочь выиграть великую отечественную, дать отпор силам ада, угрожающим всему человечеству восстановлением тоталитарной империи и третьей мировой войной. Первое звучит конкретнее и реалистичнее. И если Путин сейчас начинает переигрывать и навязывать свою версию переговоров, то происходит это потому, что его предложения проще и скромнее, чем окончательная победа людей доброй воли над вселенским злом.
ОТЛОЖЕННАЯ АССОЦИАЦИЯ С УКРАИНОЙ
Вступление в действие, или — как без запинки произносят дипломаты и, запинаясь на каждом слоге, радиоведущие, — имплементацию договора об ассоциации Украины с ЕС, отложили на год. «В течение этого срока, — пишут, — трехсторонний диалог будет продолжаться». Если отмотать назад, то «трехсторонний диалог» и был первой скромной целью российской внешней политики. Не оставить нас голодными и босыми, а европейцев — без света и тепла, с тазами пропадающего варенья. Не сбить «Боинг», занять Крым, разрушить Донбасс, захватить и уничтожить всех украинцев, а потом ввести танки в Прагу, бомбить Варшаву и построить Берлинскую стену. Человеческая психика отказывается понять, как цепь ужасных событий могла иметь такую ничтожную причину. Нет, конечно, с самого начала хотели всех захватить и убить. Но ведь и вся украинская революция произошла, если глядеть на поводы, оттого, что Янукович на год отложил подписание документа, в котором, как мы видим, не было ничего срочного. Но такая была у него репутация, такое напряжение внутри народа, такое ожидание подвоха и обмана от него и от Москвы, что пошли на него с вилами. И всё то же самое — репутация, напряжение, недоверие, ожидание подвоха — наблюдалось между Западом и Москвой. И они тоже пошли друг на друга с вилами. «Не ваше дело знать времена и сроки, когда суверенной стране и что подписывать», — ответили европейцы. «Ах не наше, — ответил Путин, — сейчас узнаете». И вот все участники процесса сидят с вилами в заднице, и дела, которые касаются троих, решают втроем, а не вдвоем и не в одиночку, как требовали украинцы и европейцы, когда не звали на переговоры Россию. А вдоль дороги мертвые с косами стоят.