Получив Курильские острова, японцы, весьма вероятно, попытались бы сделать из них витрину благополучия, но это усилие было бы столь же показушным, как и аналогичное наше. С таким же успехом, мы можем демонстративно начать строить там аэропорты и дороги. Если бы никому ничего не нужно было доказывать, японцы стали бы эксплуатировать острова так же, как и мы. Там поселились бы, оставив морячек и рыбачек на Большой земле, не инженеры-электронщики, а суровые матерящиеся японские рыбаки и солдаты. Или шахтеры добывали бы вахтовым методом редкие земли.
Разумеется, японские рыбаки и солдаты живут лучше наших. На Сахалине вам всякий скажет, что японские бараки, в которых до сих пор живет часть населения, — крепче и суше советских. И на отсталом, по меркам Японии, Хоккайдо суши свежее и рис не в пример рассыпчатей, чем на том же Сахалине. Про дороги не будем.
Но эта проблема уже выходит за рамки конкретного территориального спора. «Живут там люди ужасающим образом», — говорят про наши Курилы. «Острова надо отдать Японии, — утверждает часть русской интеллигенции, — поскольку Япония — более развитая, богатая, упорядоченная, законопослушная страна, а поэтому она лучше освоит эти территории, и их населению — не важно, какому по национальности — будет лучше жить под властью более цивилизованной Японии, чем менее цивилизованной России». Даешь бремя желтых! — право более развитой и цивилизованной нации управлять неразвитыми территориями.
Тогда давайте будем последовательны: японцы с тем же основанием в начале XX века заняли Китай и Корею. Они-то поразвитее были: пароходы, броненосцы, торговый дом «Мицуи». Или, скажем, в Нюрнберге улицы были чистыми, цветочки на окнах стояли, и немецкий мальчик бегал в свою «шуле» в кожаных башмачках, а в Пскове, Салониках, Курске, Лодзи и Бердичеве было меньше цветочков, и мальчик бегал в школу в валенках по горке ледяной. И руководство третьего рейха считало это достаточным основанием для того, чтобы управлять упомянутыми территориями.
В этом, выходит, была своя логика. Тогда Великобритании надо немедленно вернуть бывшие африканские колонии, Индию и Пакистан. Франции — Алжир, Тунис, Сенегал и Камбоджу, им же лучше будет. Нидерландам — Индонезию. Кубу и Мексику присоединим к США. И пойдем дальше.
Где выше уровень жизни и больше порядка — в России или в Киргизии? Берем назад Киргизию для ее же удобства. Дороги в Таджикистане даже похуже наших будут — значит, возвращаем себе Таджикистан, построим им дороги. А афганцам — поликлиники: уже ведь начинали.
На Кавказе без нас явно не справляются. В Армении ВВП на душу населения 5500 долл., в Грузии — 4400 и с отоплением проблемы, а у нас — больше 15 000. Придется присоединять. О Молдавии с Приднестровьем и говорить нечего: по праву ВВП — наши. Или Крым — беднее Сочи, перебои с бензином, воду дают по расписанию. Вернуть Крым России, тем более там, в отличие от Курил, и население само не против. Построим там наши дачи, починим отопление, повесим глаженые занавески на окнах. Пока рассуждал на тему — уже вернули.
В Японии ведь не только жизнь побогаче, но и с правами и свободами получше. А у нас похуже, чем в Японии, зато получше, чем в Узбекистане, Туркмении или Белоруссии. Так что и этих берем — на правах более развитой демократии.
И, наконец, о страхе: мол, поссоримся с Японией, а нам «Тойоты» не дадут. Я был в токийской штаб-квартире «Тойоты». И менеджер «Тойоты» по международным делам Томоми Имаи говорил мне, что для их бизнеса в России не имеет большого значения, подписан мирный договор или нет. «Если бы мы боялись политических трений, у нас вообще не было бы никакого бизнеса ни в Китае, ни в Корее — с ними наши отношения не в пример хуже». «Тойота» долго не приходила в Россию не потому, что ждала мирного договора. Например, в США первое полностью «тойотовское» производство появилось только в 1987 году. «Просто у нас так принято, — объяснял Имаи, — японцы приходят очень медленно, зато, при возможности, навсегда».
ГЛАВНАЯ ОШИБКА ИЗРАИЛЯ
Конечно, арабы опять начали первыми, кто бы сомневался: обстреляли джип, запустили ракету, а кому это понравится, любой народ имеет право на защиту. Каждый раз, когда в Израиле стреляют, выясняют, кто первый начал и кто виноват. Это важный вопрос для начала войны, но абсолютно второстепенный, когда война длится 65 лет. Когда война длится несколько поколений, давно нет вопроса о первом выстреле, есть просто перестрелка.
Стрельба из Газы и по Газе — такое же сезонное явление, как миграция скворца обыкновенного. Я вырос под эту новость, и те, кто меня на десять лет старше, выросли под нее же, и те, кто старше их. А что тут можно придумать, когда два почти равночисленных народа делят одну страну? В Бельгии делят, допустим, мирно. На Украине тоже делили мирно до поры до времени. Но если бы не мирно, если бы, допустим, как кошка с собакой, как сербы с хорватами, как ахейцы с троянцами одну Елену, то что бы вышло?