87. «Библиотека» здесь почти точно следует Гомеру (Od. XI, 305), с той лишь разницей, что, согласно Гомеру, оба Алоада погибли от стрел Аполлона. Гомер (Il. V, 385) также подробно повествует о пленении Алоадами бога Ареса. Сходный вариант мифа о гибели Алоадов сообщает комментатор Пиндара (Schol. Pind. Pyth. IV, 88). Некоторые исследователи хотели бы видеть в Алоадах персонифицированное земледелие (от αλοή – гумно).
88. Вечный сон Эндимиона вошел в поговорку (Plato. Phaed. 72 C). В схолиях к Феокриту (III, 49) сообщается еще особый вариант мифа об Эндимионе, согласно которому он влюбился в Геру и за это Зевс наказал его, погрузив в глубокий и вечный сон. Пещеру, в которой он заснул, показывали на горе Латмосе в Карии.
89. Миф об Эвене и Марпессе содержит много общих черт с мифом об Ойномае и Гипподамии. О Марпессе упоминает Гомер в «Илиаде» (IX, 557). У Гигина (Fab. 242, 162) Эвен называется сыном Геракла. Там сообщается, что река Ликорм, в которую бросился Эвен, называется ныне Хрисорроей.
90. Афарей, согласно мессенскому преданию, сообщаемому Павсанием (III, 1, 4), был сыном мессенского царя Периера и Горгофоны, дочери Персея. Братьями его были Левкипп, Тиндарей и Икарий (III, 10, 3).
91. Об Идасе древние саги сообщали, что он был сильнейшим из людей (см.: Hom. Il. IX, 557). О том, как он женился на Марпессе, рассказывала надпись на знаменитом ларце Кипсела (Pausan. V, 18, 2). О событиях, связанных с Идасом, см. III, 11, 2.
92. История сватовства Геракла и Деяниры излагается «Библиотекой» ниже (II, 7, 5). В мифологической традиции Деянира – дева-воительница. Когда она с Гераклом проходила через землю дриопов, направляясь в Трахин, и на них напал царь Тейодамант, она храбро сражалась и была ранена в грудь (Schol. Apoll. Rhod. I, 1212). Геракл посватался к Деянире по просьбе Мелеагра, которого встретил в Аиде, когда спускался туда за Кербером (Schol. Hom. Il. XXI, 194; ср.: Bacchyl. Epin. V, 94, 165).
93. В художественной форме этот миф изложен Овидием в «Метаморфозах» (VIII, 445 слл.).
94. Героев, принявших участие в Калидонской охоте, перечисляет также Овидий в «Метаморфозах» (VIII, 299 слл.).
95. История гибели Мелеагра излагается подробнейшим образом в «Илиаде» (IX, 529 слл.) Фениксом, который приводит ее в качестве примера тому, какие опасные последствия влечет за собой безрассудный гнев. Но в этой истории отсутствует та деталь саги, где жизнь Мелеагра связывается с головней. В изящной поэтической форме этот мотив вплетен в поэму Овидия «Метаморфозы» (VIII, 451). Эта деталь содержится в рассказе Антонина Либерала (Transform. II), который заканчивается сообщением о том, как Артемида коснулась своим жезлом сестер Мелеагра, превратила их в птиц и поселила на острове Леросе, кроме Горги и Деяниры, которые благодаря Дионису сохранили свой прежний вид.
96. Издатели (Вагнер, Фрэзер и др.) меняют рукописное αποστειλαι на αποκτειλαι, но основания для такого изменения представляются все же недостаточными. В аналогичном случае Авга была передана Навплию с тем, чтобы последний продал ее в чужую страну, сообщает «Библиотека» (II, 7, 4).
97. Афамант, сын Эола и брат Кретея, Сизифа, Салмонея и Периера, – герой беотийских саг. Одни называют его царем минийского Орхомена (Schol. Apoll. Rhod. I, 763), другие фиванским царем (Schol. Il. VII, 86). Вся сага об Афаманте развивается в виде сюжета о трех его женитьбах и связанных с этим семейных несчастьях (его женами последовательно становились Нефела, Ино, Темисто). Впрочем, традиция не всегда соблюдает этот порядок. Сага об Афаманте, скрывавшая в себе большие драматические возможности, привлекла внимание всех трех великих трагиков. Но об одноименной трагедии Эсхила мы ничего не знаем. Софокл написал две трагедии на этот сюжет. Одна из них называлась «Афамант увенчанный» (в ней Афамант оказывался жертвой мести Нефелы, и его спасал Геракл в тот момент, когда Афаманта подводили к алтарю в качестве жертвы). В другой трагедии, которую пытаются восстановить на основании свидетельства Гигина (Fab. 5), была показана безумная ярость Афаманта, обращенная против Ино и ее детей. Миф об Афаманте локализовался частично в Фессалии и был связан с городом Алосом: там, судя по сообщению Геродота (VIII, 197), был род, возводивший свое происхождение к Афаманту.
98. В саге о Сизифе, сыне Эола, и его родственниках нашла отражение торговая деятельность древнего Коринфа, основателем которого считался Эол. Коринф был крупнейшим центром морской торговли в архаическую эпоху (Эолиды все были мореплавателями, и сам Эол считался изобретателем паруса). Но этот первоначальный характер саги оказался впоследствии затемненным привнесенными мотивами. Античная традиция называет Коринф «портом Сизифа» (Stat. Theb. II, 380; Sil. Ital. XIV, 51), а Сизифа – царем Коринфа (Il. VI, 152) и основателем Истмийских игр (Pausan. II, 1, 3; Schol. Apoll. Rhod. III, 1240). Торгово-ремесленный люд Коринфа славился своей изворотливостью, и отсюда, вероятно, идет та древняя мифологическая традиция, согласно которой Сизиф выступает в качестве нарицательного имени хитрого, пронырливого человека. «Илиада» (VI, 153) называет Сизифа корыстнейшим из людей (κέρδιστος ανδρων). Уловки Сизифа вошли в поговорку (Arist. Acharn. 391). Ксенофонт в «Греческой истории» (III, 1, 8) рассказывает об одном хитром спартанском дипломате, Деркилиде, который за свои качества получил прозвище «Сизиф». В изложении «Библиотеки» миф о Сизифе полностью потерял те черты, которые были ему изначально присущи: взят – под влиянием, вероятно, «Одиссеи» (XI, 593) – только один мотив мифа – о наказании, постигшем Сизифа, ставший хрестоматийным. Из обращенного к Меланиппу стихотворения Алкея видно, что еще в VI в. до н.э. миф о Сизифе сохранял все свои древние черты (перевод стихотворения см. в кн.: Античная лирика. М., 1968, стр. 50).