- Ты знаешь, - сказал Гермес, складывая за спиной чуть обгоревшие на солнце крылья, - у тебя неплохо, только жарковато, на мой взгляд, и с растеньицами перебор. Он криво усмехнулся.
Заметил все-таки мои хризаподсолнухи. Надо было выкорчевать этих уродцев.
Я смущенно поприветствовал его и пригласил к столу.
Обилие диковинных фруктов и бутылочка домашней наливки - что еще надо для дружеской беседы? Тему? Гермес вручил мне повестку в военкомат, так мы называли сборный пункт при совете, откуда нас отправляли на невидимый фронт - распространять среди аборигенов мифы. Тем, кто работал на добровольных началах, каким был я, мифы предлагались на выбор. Остальным то, что останется - неликвиды. Как я и предполагал, мне, естественно, всучили миф о хрустальном гробе.
Оказывается, последние двадцать семь гробов с печатниками так и застряли где-то между эпохами: между ку и мю, как говорят на Кнухе, и ни слуху от них, ни духу, и никакой связи.
- Ты же уже фигурировал в образе девушки на быке,- улыбнулся Гермес,- теперь изобразишь спящую красавицу.
Хризаподсолнухи зацвели (впервые) на моих глазах и заиграли похоронный марш.
- Все одно к одному,- уныло заключил я и, скрипя зубами, поплелся собирать походный рюкзак.
- Не дрейфь, - помахал мне Гермес на прощанье,- ты еще им покажешь, где раки зимуют. Я верю в тебя.
И он послал мне прощальный поцелуй (вот козел), а я впал в депрессию.
***
На сборном пункте новобранцев, как обычно, обрили "наголово", просканировали на предмет выявления заразных болезней и выдали сухой паек, состоящий из одного единственного блока питания устаревшей конструкции. Плюс формообразующий циркуль, с помощью которого ты можешь творить макияж. Вживленный в систему самозащиты маячок включался лишь при переходе через Г-пространство.
- Лет на двести вам хватит,- сказал инструктор,- а больше и не понадобится.
Мне, как одному из лучших печатников, предложили на выбор: Чукотка или Скандинавия. Вы чувствуете разницу? Доброжелательные чукчи и кровожадные викинги, плюс пять одинаковых параметров: снежный покров, северное сияние и прочие прелести холодной зимы. Выбор для идиотов.
И вот погрузили мое тело в хрустальный гроб и приковали как Прометея к скандинавским скалам. Кстати, о Прометее, один из любимых мною мифов, жаль, что не участвовал в его распространении, к тому времени, когда миф появился, я уже вышел в тираж. А гроб, как я и предполагал, не выдержал последнего снегопада. Свалился в пропасть.
***
Я лежал на мягком мху среди хрустальных осколков и смотрел в небо. День угасал, но его сменил не мрак, а холодный полусвет северных ночей. Я охотно встал бы и побежал бы навстречу этому дивному вечеру, но ноги мне свела судорога, и я не мог сделать ни шагу. Что ни говори, а семьдесят пять лет заточения в хрустальном гробу кого хочешь выведут из строя. Включив походный тренажер, размял ноги. Тщательно осмотрел свое, еще не сформировавшееся, тело принцессы.
- Если бы меня сейчас обнаружил принц, то он упал бы в обморок,- подумал я, поправляя рукой съехавшие на бок груди.
Формообразующий циркуль, вышедший из строя при падении, подавал жалкие сигналы SOS.
- И как я его буду чинить, пассажами рук, как фокусник? Какие мы умные, нет, чтобы укомплектовать полную готовальню, оставили один циркуль,- я чуть не захлебнулся от злости на этот гребаный военкомат с его тупорылыми формулярами. - Ну, ладно, что-нибудь придумаем.
С большим трудом, я спустился к реке, предчувствуя ледяное купание. К счастью, ошибся. Невдалеке, под упавшей елью, обнаружилась маленькая лодочка - плоскодонка. Я погрузил уродливое тело принцессы в лодку и поплыл вниз по течению. Кобальтово-синяя, цвета прекрасного сапфира вода казалась такой прозрачной, что я почти мог увидеть дно реки.
И тут я вспомнил саблезубого пашу из Багдада и его сладкозвучных попугаев, которые говорили, точно как я, про сапфиры и прочие красивости, а ведь они были для меня образцом пошлости. Я подумал, что формообразующий циркуль не понадобится, потому что я уже и так стал сентиментален до неприличия. Входил понемногу в роль принцессы.
А дальше мне повстречались парочка любопытных путешественников. Два лося плыли рядом, высоко держа над водой величественные рога, и приблизились к лодочке настолько, что мне удалось разглядеть их как следует. Лосиные глаза обладали одним странным свойством: они глядели прямо на тебя, под каким бы углом ты не смотрел.
Еще я совершенно отчетливо слышал звук колокольчиков - и подумал, а нет ли поблизости гномов, которые смастерят мне хрустальный гроб, тогда моя миссия почти завершится, и останется только найти принца. Причалив к берегу, я взглянул на свое отражение в воде.
Скорее всего, гномы изрубят меня на куски. Рано пока разговаривать с гномами. Столь неутешительный вывод заставил меня сбросить с себя тень сладкозвучного попугая и заняться делом.
***
Цивилизация Кнуха потерпела еще одно поражение, когда я решил ускорить процесс регенерации клеток, слегка смочив кожу обыкновенной водой. Я хорошо помню весь инструктаж: для адаптации к местным условиям надо смочить кожу обыкновенной водой. И что? Я чуть не лишился всего кожного покрова, а мой маячок и вовсе заглох. Вот тебе и высокие технологии. Пришлось штопать вручную, благо универсальная нитка с иголкой у меня всегда при себе.
Закончив с макияжем, я обратил внимание на непомерно оттопыренный зад и толстые бедра, немного их подкорректировал и выровнял по шкале Мейзера энергобаланс. Три с половиной единицы. Неплохо. Завтра начну плести платье.
Меня окутала плотная пелена тумана, столь же непроницаемая, как мое новоиспеченное тело принцессы. Я задремал. И вдруг мне почудилось какое-то шуршание рядом. Приоткрыв глаза, я отчетливо разглядел маленького человечка ростом с козленка. Он сидел, скрестив ноги, осторожно трогая мерцающий маячок на моей груди и, склонив набок седую голову, прислушивался к его тиканью. Он так увлекся этим занятием, что не заметил, как я схватил его за шиворот длинной рубахи, и, приподняв перед собой, громко сказал по кнухуански:
- Чего тебе надо старик?
Но он ловко вывернулся из моих неуклюжих рук и побежал прочь со всей быстротой, на которую были способны его крохотные ножки.
- Не бойся, маленький гном,- сказал я, включив переводчик, - не убегай. Я покажу тебе золотую жилу. Ты будешь самый богатый гном на земле.
Он остановился и посмотрел на меня жадными глазами.
- Какая удача, встретить тебя тут в глуши, - начал он свои красноречивые речи.
Я изобразил смущение на лице.
- Пойдем со мной, прекрасная дева, я познакомлю тебя со своими братьями, - он показал рукой в сторону леса, - здесь оставаться опасно: на тебя могут напасть волки.
Нарвав по дороге еловых веток, я прикрыл ими свою ослепительную наготу.
- Мы подарим тебе платье, достойное настоящей принцессы.
- Я не белоручка, уважаемый гном, моя матушка научила меня ткать полотно и плести ковры. Умею вышивать, готовить пищу.
- Хорошо, - сказал гном.
Час спустя уже осматривал новое жилище, то есть хижину гномов. При моем росте метр восемьдесят я едва пролез в эту лачугу. Интерьер, естественно, был не ахти какой, освещение тоже никуда не годилось. Одно слюдяное окно плюс полнейшая антисанитария, как и следовало ожидать.