— Почему? — подозрительно спросил я.
— У этой штуки лезвие острое? — спросил представитель Та-Хо, заметив секиру генерала.
— Как бритва, — высокомерно ответил Плохсекир.
— Но он не будет применять ее в Игре, — поспешно заверил я, вовремя вспомнив правило: «Никакого режущего или колющего оружия». Я не знал, какова будет реакция генерала, если у него отобрать его любимицу.
— О, на этот счет я нисколько не волнуюсь, — улыбнулся тахоец. — Арбалетчики незамедлительно устранят любого игрока, вздумавшего пренебречь правилами.
Он рассеянно махнул рукой в сторону боковых линий. Мы посмотрели в указанном направлении и только сейчас заметили, что все поле окружено арбалетчиками, одетыми через одного в сине-желтые мундиры Та-Хо и красно-белые Вейгаса. Об этом фокусе Живоглот как-то не счел нужным упомянуть. Он сообщил нам о правилах, но не о том, как добивались их соблюдения.
И еще я заметил две вещи, упущенные мной, когда я первый раз обозревал трибуны. Я увидел Квингли, сидевшего в центре первого ряда трибуны Та-Хо. А главное — при нем находилась Танда. Она по-прежнему спала, паря горизонтально перед ним. Он явно не хотел пропускать Игру, но и не доверял нам настолько, чтобы оставить ее без охраны в своей мастерской.
Он заметил, что я смотрю на него, и помахал мне рукой. Я ему не ответил. Собравшись было привлечь к нему внимание Ааза, я вдруг заметил вторую вещь.
На краю поля подпрыгивал на месте Гриффин и отчаянно размахивал руками, стремясь привлечь мое внимание. Как только он увидел, что я смотрю на него, он принялся энергично подзывать меня к себе.
Ааз в это время был поглощен разговором с представителем Та-Хо, поэтому я один отправился узнавать, что от меня надо Гриффину.
— Здравствуй, Гриффин, — улыбнулся я. — Как поживаешь?
— Я просто хотел сказать вам, — выдохнул он, запыхавшись от своих упражнений, — что перешел на вашу сторону. Если я могу вам чем-нибудь помочь, то только свистните.
— В самом деле? — удивился я. — А с чего это ты вдруг изменил свои симпатии?
— Можете называть это моим пунктиком честной игры, — ответил он. — Мне не нравится то, что они собираются с вами сделать. Даже учитывая, что в этом участвует моя команда.
— И что же они собираются с нами сделать? — спросил я, став предельно внимательным.
— Обе команды провели совещание, обсуждая эту Игру, — начал он. — И решили, что, как бы сильно они ни ненавидели друг друга, они не хотят, чтобы Приз попал в чужие руки.
— Это вполне естественно, — ответил я. — Но что…
— Вы не понимаете, — перебил меня юноша. — Они намерены выставить против вас сдвоенную команду! Они объявили перемирие между собой на время этого матча. Когда Игра начнется, вы столкнетесь с двумя командами, действующими заодно!
— Малыш! Иди сюда! — Рев Ааза напомнил мне, что неподалеку происходит еще одно совещание.
— Я должен идти, Гриффин, — извинился я. — Спасибо за предупреждение!
— Желаю удачи! — крикнул он. — Она вам понадобится.
Я устремился обратно на поле и обнаружил, что собравшиеся поджидают меня с нетерпением.
— Они хотят увидеть Приз, — уведомил меня Ааз и подмигнул.
— Так полагается по нашему трехстороннему соглашению, — добавил представитель Та-Хо. — Он должен быть здесь для награждения команды-победительницы.
— Не бойтесь, он здесь, — заверил я его.
— Прошу прощения?.. — моргнул старик, оглядываясь по сторонам.
— Покажи им, малыш, — усмехнулся мой наставник.
— Хорошо, — кивнул я. — Всем отойти на несколько шагов.
Сконцентрировав свои мысли на левитировании, я принялся за работу. В центре поля приподнялся большой кусок дерна и отодвинулся в сторону. Затем в другую сторону полетела обнажившаяся земля, и наконец в поле зрения появился Приз. Я дал ему немного повисеть в воздухе, затем отправил обратно под землю и надвинул дерн. Толпа одобрительно заревела. Правда, не знаю, в чью честь — моей магии или самого приза.
— Весьма недурно! — воскликнул Ааз, слегка хлопнув меня по спине.
— Глип! — произнес мой друг, добавляя к поздравлениям свой липкий язык.
— Очень умно, — признал представитель Та-Хо. — Мы бы никогда не додумались искать его там. Хотя немного жестковато, не так ли? Я имею в виду поле.
— Сегодня его все равно вспашут, — пожал плечами мой учитель. — Между прочим, не пора ли начинать Игру?
Словно в ответ на его вопрос, трибуны взорвались вновь. Я не думал, что стадион может сделаться настолько шумным. Вокруг бушевала лавина торжествующих криков.