– Лошади! – вскрикнул я.
– Забудь! – зло ответил Аркадий. – На лошадях нам отсюда не выбраться. Будем прорываться, лошадей потом сведем каких-нибудь.
Прямо по курсу выросло что-то черное. При ближайшем рассмотрении оказалось – бревенчатый домишка, лишь немногим более добротный, чем сарай Надюхи. Аркадий замешкался, я вырвался вперед, размахнулся автоматом и выбил прикладом слюдяное окошко.
– Гранату! – прошипел я.
Аркадий понял меня правильно, и граната отправилась внутрь сруба.
– Богородица Дева Пресвятая... – донеслось изнутри. Мой крест дернулся, и я ощутил, как через выбитое окошко накатилась волна чего-то светлого, одновременно злого и опасного. Аркадий сдавленно крякнул.
Сруб содрогнулся, и волна схлынула. Когда уши немного отошли от грохота взрыва, стало слышно, как внутри домика кто-то тихо и отчаянно поскуливает. Мы рванулись дальше.
Аркадий резко остановился, протянул руку и дернул меня. Я тоже притормозил, и вовремя.
Потому что земля задрожала, и в неверном свете луны, на мгновение высунувшейся из-за облаков, я увидел, что прямо перед нами земля разверзлась и проваливается куда-то вниз. Сформировалась нехилая яма, которая расширялась все больше и больше. За пару секунд ровная земля под моими ногами обрела заметный наклон, я сделал машинально шаг назад и едва не поскользнулся.
Крест засуетился и показал мне вперед. Я увидел, что за полуразрушенным плетнем прячутся трое существ, окрашенных злобно-пурпурными аурами. Восьмипатронная автоматная очередь придала аурам кроваво-красный оттенок, а граната из подствольника подействовала на них, как выключатель на горящую электрическую лампочку.
Целый фонтан земли взметнулся в небо оттуда, где только что была яма. Исполинская ладонь, сотканная из воздуха и земляных комьев, ударила меня в грудь и отбросила метров на пять назад. Каким-то чудом я исхитрился не выронить автомат.
Аркадий что-то сдавленно прошипел, вскочил на ноги и заозирался по сторонам. Казалось, его распирает изнутри какая-то злая сила. Наконец, решившись, он повернулся чуть вправо, простер руки вперед и вверх, и метрах в ста-ста пятидесяти от нас соломенная крыша деревянного домика вспыхнула в мгновение ока.
– Уже поздно отменять волшебство, – пояснил Аркадий.
Стало светло, и я увидел, что земляной фонтан иссяк. Взглянул в небо – над городом бушевал смерч. Он уже окончательно сформировался и удалялся куда-то влево, разметывая берестяные, дерновые, соломенные крыши и приводя в смятение монахов, занявших оборону в той стороне. Я с удивлением понял, что последнее подсказал мне крест, причем произошло это так естественно, как будто сейчас он стал частью моего тела... или души.
Я дернул Аркадия за рукав, и мы побежали вслед за удаляющимся смерчем. В первую секунду Аркадий пытался увлечь меня в противоположную сторону – туда, где горел дом, но, увидев смерч, переменил решение.
Когда мы пробегали мимо плетня, разорванного взрывом гранаты, из смородиновых кустов донеслось сдавленное проклятие. Аркадий дернулся и чуть не упал, но удержался на ногах. Он резко остановился, развернулся и дал назад по-чайницки длинную очередь. Он не попал, но монах заткнулся. Аркадий развернулся обратно и побежал за мной, очевидно думая, что убил врага. Я не стал его разубеждать.
Смерч мчался впереди все быстрее и быстрее, мы неудержимо отставали от него и, похоже, уже вышли из-под его защиты. Сейчас монахи отвлекутся от смерча, снова обратят на нас внимание, и тогда... Смерч беззвучно взорвался и исчез. Земляные комья, охапки соломы, трава, ветки и всякий мусор тихо осыпались на землю, и почти воцарилась тишина. Почти – потому что далеко позади продолжали надрываться собаки и доносились человеческие голоса – испуганные и разгневанные.
Крест задрожал, ощутив, как слева позади, метрах примерно в пятистах, взбухает чудовищный пузырь какого-то заклинания огромной мощности. «Мне не удержать его!» – испуганно пискнул крест.
Я дернул Аркадия за рукав, и мы побежали в сторону готовящегося заклинания.
– Ты что?! – завопил Аркадий. – Там же...
– Вижу! – крикнул я.
– Видишь? – удивился Аркадий. – Но...
– Крест видит! – пояснил я. – Быстрее!
– Не туда! – отчаянно крикнул Аркадий. – Надо убегать, укрываться...
– От этого не укроешься!
Я перепрыгнул через широкую канаву, не замедляя бега, и понял, что прекрасно вижу в темноте. А еще я понял, что заклинание вот-вот сработает и дальше медлить нельзя. Далековато, но придется рискнуть.
Я поднял ствол автомата под углом сорок пять градусов и мягко надавил на спусковой крючок подствольника. Ничего не случилось. Черт меня возьми! Я же не перезарядил его!
Я неловко залез под дубленку и потянулся к подсумку на правом боку. Гранаты где-то здесь... не расстегивается... черт, не успеваю! Пузырь взбухает, сейчас что-то родится... уже вот-вот...
Пальцы наконец справились с застежкой, я выдернул гранату, она выпала и застряла где-то в складках одежды. Я мысленно плюнул и вытащил вторую, последнюю. Загнал ее в ствол и...
Темный пузырь взорвался. Из его недр явилось на свет что-то белое, острое и колючее, как снег на склоне Эльбруса в морозный солнечный день. Крест затрепетал, пространство другого зрения мгновенно заволоклось туманным сиянием, оно не слепило, но видеть стало труднее... Я понимаю, что эти объяснения сбивчивы, что они не проясняют, а только запутывают, что все похоже на бред сумасшедшего, возможно, все действительно бред, но я не могу найти других слов, кроме тех, которые уже подобрал.
Стараясь не обращать внимания на то, что творится сейчас... где? в астрале?.. я поднял автомат, тщательно прицелился – насколько вообще можно говорить о тщательности прицеливания с такого расстояния – и потянул спуск. Подствольник гавкнул, автомат в моих руках дернулся, граната полетела по крутой параболе, я взглянул на нее другим зрением и с ужасом понял, что она отклоняется в сторону: вихрь, бушующий вокруг белой твари, относит гранату далеко вбок. Вторая граната, похоже, провалилась в штаны, лимонка осталась только одна, я израсходую ее и из оружия буду иметь только автомат и пистолет, а с таким набором пусть Рэмбо воюет – у нормального человека в подобном бою шансов немного... Все это промелькнуло в моем смятенном разуме, я взмолился, крест отрезонировал, и граната круто изменила траекторию. Она отвесно рванулась к земле, как будто для нее перестали существовать законы инерции, у самой земли так же резко изменила направление полета с вертикального на горизонтальное, влетела под существо, которое, оказывается, висело в воздухе, не касаясь земли, а затем взмыла вверх и соприкоснулась с колдовской плотью. Граната прошла насквозь... Оно нематериально!... Контактный взрыватель не сработает!... Нет, граната замедляется... Это существо наполнено слизью... Сейчас...
Ба-бах!!
Белое покрывало взметнулось в ночи, видимое невооруженным глазом. Как ни странно, существо сохранило целостность, его тело раздулось метров до пятидесяти в диаметре, но не разорвалось. А теперь оно медленно сжимается и... А почему осколки все еще прыгают внутри? Односторонняя прозрачность? Ну-ну...
Я всадил в существо остатки магазина и выбросил использованный рожок. Вгляделся в существо и увидел, как пули весело прыгают внутри его, оставляя за собой туманные следы, в которых субстанция теряла структуру... Короче говоря, существо колбасило, причем не по-детски.
Аркадий завороженно смотрел на разворачивающуюся картину. Я огляделся по сторонам и понял, что окружающие нас монахи (как их много!) тоже не отрывают взглядов от корчащегося существа. Я вставил в автомат последний рожок и больно ткнул Аркадия под ребра.
– Уходим! – крикнул я. – Быстрее, пока они не опомнились!
Аркадий посмотрел мне в глаза рассеянным и каким-то убитым взором. Он непонимающе кивнул, повернулся и побрел прочь, переставляя негнущиеся ноги, как Буратино-перерос-ток.