Многие советские (российские) историки, лично встречавшиеся с Чжоу Эньлаем, с неизменной симпатией вспоминают об этом человеке. Некоторые идут дальше, утверждая, что премьер Чжоу никогда бы не допустил ухудшения отношений с СССР, но он не обладал достаточной властью.
Однако в самое последнее время появились работы, авторы которых ставят под сомнение доброжелательное отношение Чжоу к Советскому Союзу [6]. Зато настоящим сторонником дружбы Китая с северным соседом называют маршала Линь Бяо. О Мао же говорят, что он вообще здорово устроился, имея двух главных помощников — «доброго» премьера Чжоу Эньлая и «злого» куратора спецслужб Кан Шэна.
Видимо, в этом споре каждая из сторон имеет свои аргументы и контраргументы. С позиции же рядового советского гражданина все они были «хороши»: и Мао, и Чжоу, и Линь, и другие руководители КНР. Они все приложили руку к обожествлению Мао Цзэдуна, раз-нертыванию «культурной революции» и нагнетанию вражды между китайским и советским народами. С этой точки зрения попытки разделить сторонников Мао на «добрых» и «злых» выглядят как слишком отвлеченные упражнения, мало чего общего имеющие с реальной жизнью.
Ну а что же было после встречи в Пекинском аэропорту?
Начавшийся в Китае новый виток военного психоза не способствовал урегулированию отношений с СССР, однако бои на границе все же прекратились.
Потом начались пограничные переговоры, которые проходили попеременно в Москве и Пекине. Советская сторона, фактически подарив китайцам Даман-ский и Киркинский, время от времени заявляла протесты и требовала от китайской стороны уйти с островов. Например, такие заявления делались на разном уровне 3 ноября и 30 декабря 1969 г., 12, 13 февраля и 1 апреля 1970 г. Трудно сказать, на что при этом рассчитывали в Кремле, но каждый советский демарш вызывал лишь очередную вспышку эмоций. Советские участники переговоров обвиняли китайскую сторону в нарушении юговоренностей, в том, что китайцы прокрались на острова, и т. п. Те возмущались подобной трактовкой событий, поскольку выход пограничников Китая на Даманский и Киркинский был осуществлен открыто в юг момент, когда по ним перестали стрелять с советского берега.
Переговоры сторон часто напоминали разговор двух ] чухих: настолько они не понимали друг друга. Вот характерный пример, демонстрирующий общую обстановку на переговорах (приводится с сокращениями) [6]:
В.В. Кузнецов: «Пользуясьтем, что после 11 сентября 1969 г. советская сторона предприняла определен-
ные меры в отношении создания нормальной обстановки на границе, китайская сторона втихую, иногда по ночам, начала выходить на участки, осуществлять там такие меры, на которые Советский Союз не мог не обратить внимания, не мог пройти мимо: т. е. вы нарушили существующую границу...»
Цяо Гуаньхуа: «На какие это острова после 11 сентября 1969 г. мы выходили втихую по ночам?»
В.В. Кузнецов: «...Вы выходите на эти острова не консультируясь»
Цяо Гуаньхуа: «...Такая постановка вопроса, которая была вами допущена, может нас уколоть: ведь вы употребили слово «втихую». Где это «втихую»?
Чай Чэнвэнь: «...Вы не ответили, на какие участки мы выходили втихомолку, по ночам. Если вы не ответите, то это клевета»
Цяо Гуаньхуа: «Это утверждение является угрозой и оскорблением Китая как великой державы. Ваша нота является с начала и до конца фальшивой».
В.В. Кузнецов ответил, что это китайская нота является фальшивой...
В том же духе продолжались обсуждения и дальше, со взаимными обвинениями, обидами и абсолютным непониманием друг друга.
Естественно, все советские протесты оказались лишь сотрясением воздуха: китайцы с островов так и не ушли. А вообще этот мелкий эпизод показывает, насколько непоследовательной была позиция Москвы на переговорах с Пекином.
Полной нормализации отношений между СССР и КНР пришлось ждать почти 20 лет.
Китайские источники тоже дают свое описание переговоров в Пекине, при этом представляют дело та-кнм образом, будто все инициативы шли от китайской телегации, а советские представители лишь слушали да поддакивали.
Вот, например, что можно прочитать на официальном сайте Министерства иностранных дел КНР [401:
Для того чтобы ослабить напряженность военного противостояния между Китаем и Советским Союзом, Премьер Чжоу Эньлай встретился с Председателем Совета Министров СССР А.Н. Косыгиным в аэропорту Пекина 11 сентября 1969 года по просьбе советской стороны и обсудил с ним безотлагательные вопросы китайско-советских отношений, особенно пограничный вопрос. Премьер Чжоу Эньлай сказал: «Председатель Мао Цзэдун говорил вам примерно пять лет назад, что наши дискуссии о различиях в теоретических вопросах могут продолжаться десять тысяч лет. Эти дискуссии ограничены теоретическими вопросами, по которым вы можете иметь свою точку зрения, а мы свою. Они не должны оказывать влияние на отношения двух наших стран. В сегодняшнем мире совершенно естественно наличие полемики из-за различия во мнениях. Даже когда коммунизм станет превалировать, или даже через десять тысяч лет, все равно останутся противоречия и споры...»