Он сделал единственное, что мог. Повернувшись спиной к поднимающемуся ужасу, он начал лихорадочно спускаться вниз, к сияющему улью, к самому эпицентру кошмара. Его единственная надежда была теперь не в бегстве, а в том, чтобы добраться до центра и найти там… что? Слабость? Источник? Или собственную гибель?
Но теперь он шёл не как жертва. Он шёл как тот, кто объявил войну самим основам мироздания.
Рёв из глубин не стихал. Он превратился в постоянный, низкочастотный гул, который отзывался в костях Эриха и заставлял вибрировать зубную эмаль. Свет пульсирующих стен стал почти невыносимо ярким, заливая всё вокруг ядовитым медовым сиянием. Воздух гудел от энергии, которая была осязаемой и враждебной.
Эрих почти бежал вниз по неестественным ступеням-наростам, не оглядываясь. Его рана горела огнём, но адреналин гнал вперёд.
Лестница внезапно закончилась. Он выскочил на широкий, круглый уступ, опоясывавший гигантскую подземную полость. И замер, поражённый открывшимся видом.
Он достиг дна. Или, вернее, сердца.
Перед ним, в центре колоссальной пещеры, парил тот самый Кристаллический Улей. Вблизи он был ещё чудовищнее. Это не было просто скопление минерала. Это был огромный, пульсирующий орган, сотканный из миллионов шестигранных ячеек, каждая из которых светилась своим собственным ритмом, сливающимся в гигантскую, слепую симфонию безумия. Из него исходили те самые нервные вены, уходящие в стены и вверх, в шахту. В его глубинах копошились, зарождались и угасали тени — протоформы тех самых Искажённых, зародыши бесформенной жизни.
Der Erste Auswuchs. Слепой владыка. Это был не бог, не демон. Это был улей. Мозг. Источник. Анти-творение в самой своей сути.
И именно к нему, к основанию этого монстра, вели мостки из того же светящегося, стеклянно-органического материала. Они расходились от уступа, как щупальца, соединяясь с телом Улья.
Эрих не успел опомниться, как из шахты позади него выплеснулись Тени.
Их было трое. Они не были похожи на ту слизистую массу сверху. Они были плотными, почти твёрдыми, их формы постоянно колебались, пытаясь обрести подобие то ли гигантских скорпионов, то ли спрутов, то ли просто сгустков с острыми, как бритва, краями. Они не издавали звуков. Они просто двигались к нему с ужасающей, неумолимой скоростью, их сияющие тела оставляли за собой следы испаряющейся породы.
Отступать было некуда. Только вперёд, по хрупкому мостку, к самому Улью — на верную смерть.
Инстинкт взял верх. Эрих бросился вперёд по ближайшему мостку. Поверхность под ногами была упругой и скользкой. Мосток был без перил, и пропасть под ним уходила в сияющую, золотую бездну, на дне которой клубилась дикая энергия Под-Слоя.
Одна из Теней ринулась за ним. Её форма уплотнилась, превратившись в нечто удлинённое, с копьеподобным наконечником, направленным ему в спину.
Эрих обернулся, сжимая в одной руке фонарь, в другой — камень. Он прижал артефакт к груди, снова выстраивая в голове барьер из логики и порядка. Но на этот раз Тень не остановилась. Копьё пронзило его ментальную защиту, как раскалённый нож масло. Сила, исходящая от существа, была на порядки выше.
Он отчаянно отпрыгнул в сторону. Копьё чиркнуло по его плечу, прошивая униформу и оставляя на коже длинный, тонкий порез, из которого не пошла кровь, а выступили крошечные, светящиеся пузырьки. Боль была леденящей.
Он откатился по мостку, а Тень, по инерции пронесшись вперёд, развернулась для нового удара. Две другие перекрыли путь назад.
Эрих оказался в ловушке на сияющем мосту над бездной. Его взгляд метнулся по сторонам. И тогда он увидел их.
В теле самого Улья, в ближайших к нему ячейках, были заключены люди. Вернее, то, что от них осталось. Он узнавал форму — вот торчит рука, вот обрывок гимнастёрки, вот лицо, навеки застывшее в беззвучном крике и медленно растворяющееся в сияющей субстанции ячейки, как кусок сахара в воде. Это были и советские солдаты, и немецкие, и крестьяне в простой одежде. Пленники Улья. Топливо. Материал.
И в одной из ячеек, совсем близко, он увидел знакомое лицо. Молодой парень из его патруля, пропавший накануне. Его глаза были открыты и полны не ужаса, а пустоты. Его рот беззвучно шептал, и из него сочился тот же светящийся «мёд» Улья.
У Эриха перехватило дыхание. Это был конвейер. Фабрика по переработке всего живого, всего имеющего форму, в сырьё для Под-Слоя.
Тени снова начали сходиться. Камень горел в руке, но его силы было недостаточно против стражей ядра. Он был всего лишь насекомым, забравшимся в механизм.