Объясню, почему он так стремился закрепиться именно на Ришельевской. Дело в том, что со времен герцога Ришелье на этой улице стали обосновываться лучшие мебельщики. Прибыв в Одессу 8 марта 1803 года, Дюк, как известно, не смог сыскать во всём городе дюжины стульев для своей резиденции, и был вынужден выписать мебель из Херсона. По этой причине, занимаясь обустройствам немецких колонистов, он призвал в Одессу столяров и краснодеревщиков. И в дальнейшем большая часть элитарных мебельных (и не только) салонов, преимущественно немецких, располагалась по Ришельевской. До конца 1850-х эта улица считалась главной, и лишь затем уступила первенство Дерибасовской. К этой теме мы вернемся ниже, а пока перейдём к деятельности старшего Коклена вовсе в другом роде.
Активное шоссирование утопающей в грязи Одессы началось вскоре после назначения новороссийским генерал-губернатором графа М. С. Воронцова, однако первые опыты благоустройства развернулись ещё в бытность Ланжерона. И здесь скажу без малейшего преувеличения: о деятельном участии в них Коклена сегодня не знает вообще никто. Но — обо всём по порядку.
Начало 1820-х годов ознаменовано сооружением первых более или менее полноценных по тогдашним технологиям шоссе — в наиболее значимых транспортных развязках, прежде всего на Ланжероновском и Херсонском спусках. Первый служил главной артерией, связывающей город с портом, а по последнему гужевой транспорт въезжал в Одессу со стороны Херсона и Николаева. Собственно говоря, Лан-жероновский спуск был продолжением Херсонской улицы, разрезанной на две части после устройства Городского сада и объединения в один кварталов LXIV и LXV.
Шоссе в сказанных местах осуществлялось по единообразной схеме, каковую представляет контракт, заключенный 17 мая 1821 года «с иностранцем Варфоломеем Кокленом о сделании шоссе на дороге к Карантину» за состоявшуюся на торгах цену 17.835 рублей. Он обязывался сделать шоссе к Карантину длиной 165, а шириной 8 погонных саженей. Технология устройства строго оговаривалась. Вначале следовало вручную вымостить спуск «большим дикарным камнем» толщиной не менее одного фута, либо в два таких камня, уложенных без зазора. Второй слой надлежало вымостить крепким дикарем толщиной в шесть дюймов, третий слой — щебнем. Затем по всему шоссе необходимо было насыпать песку толщиной в 1 Уг дюйма. При этом верхние слои дозволялось укладывать лопатами, но с обязательной трамбовкой «бабами». Шоссе должна была окаймлять вымощенная камнем канава. Кроме того, подрядчик обязывался установить по обочинам 96 столбов высотой в одну сажень, а толщиной в шесть вершков, нижнюю часть которых следовало обжечь, а верхнюю выкрасить.
Условия заключения подряда предусматривали надёжный залог, в качестве которого, как правило, выступала недвижимость. Залог исключал казённые потери в случае неисправности подрядчика. Но поскольку Коклен недвижимости ещё не имел, то в залог исполнения выставил дом другого известного подрядчика, купца итальянского происхождения Симона Томазини, находившийся в XVII квартале Военного форштата, на месте № 145 (это угол нечетной стороны Польской улицы и Полицейской), оцененный Городским магистратом 9 января 1819 года в 35.200 рублей. Всю работу надлежало окончить не позднее сентября 1821 года. Как видим, устройство шоссе было далеко не простым, затратным, трудоёмким делом.
Почему мы знаем, что спуск к Карантину устраивался именно со стороны Ланжероновской улицы (здесь теперь лестница, ведущая от Литературного музея на Таможенную площадь)? Да потому, что об этом прямо говорится в докладе небезызвестного военного инженера И. Крута, зафиксированном в журнале ОСК от 20 марта 1822 года. 13 сентября 1821 года он по приказанию градоначальника Н. Трегубова составил смету на «исправление трубы при спуске в Карантин по Ланжероновой улице суммою на 285 рублей». Подрядчик Коклен, сообщал приемщик, работу произвёл, и ему следует заплатить 482 рубля 19 копеек. Уточним, что «трубой» в данном контексте именуют коллектор для стока воды. Что касается «переплаты», то она объясняется тем, что первичные расчеты Круга, судя по всему, не учитывали стоимость казённых материалов.