Поскольку сбор средств назначался по частной подписке, стартовали в июне газетными воззваниями к одесситам и лицам, связывающим свои коммерческие и прочие интересы с городом. Вот образчики этих текстов.
«Граждане! Поспешите своими пожертвованиями осуществить дело увековечения памяти Пушкина в Одессе. Принесите вашу дань в честь искусства, засвидетельствуйте перед грядущими поколениями свою благодарность за чудные строки, которыми поэт запечатлел былое степей Бессарабии, скал Тавриды и нашего города — этой столицы Юга; заплатите ваш долг за восхитительные картины нашего мно-гошумящего моря!»
«Говорят, по множеству памятников можно судить об умственном развитии страны. В справедливости этого трудно сомневаться; можем только прибавить, что счастлив народ, имеющий великих сынов, но счастливее тот, который сумеет оценить достоинства их».
«Наш край — южная окраина русской земли — к великому поэту имеет свои, особые отношения. Наша окраина — Кавказ, Таврида, Бессарабия и Одесса — теснейше связаны с творчеством русского гения: многие и не последние его произведения навеяны ею. Естественно было потому желание — эти наши местные отношения к поэту увековечить в монументальном памятнике. Когда остановились мы на этой мысли, мы были далеки от стремления конкурировать с памятником поэту в Москве, и не взыщут с нас, если скромные размеры нашего памятника не будут в гармонии с размерами чествуемого гения, не скажут, что мы оскорбляем ими. Мы остановились на фонтане с бюстом Пушкина в Одессе — на бульваре, против Биржевого здания, где начинается улица имени поэта… Комиссия не ищет многого — она помнит русскую поговорку „копейка к копейке — рубль”; пусть только каждый, кто хоть в школе познакомился с Пушкиным, принесет свою лепту, в копейку, и искомая сумма налицо».
Намечалось отпечатать подписные листы, поручить сбор денег представителям Комиссии и, по её выбору, другим доверенным лицам, организовать мероприятия — концерты, спектакли, публичные лекции, праздники, выручка от которых пойдет в казну устройства памятника-фонтана. По условиям конкурса на лучший проект смета определялась в 5000 рублей, две премии соответственно в 300 и 100 рублей, а срок подачи — до 31 декабря 1881 года. К означенному термину подоспело четыре работы, но все они были по разным причинам отклонены Комиссией и экспертным советом, в который входили весьма и весьма достойные и почтенные специалисты: архитекторы А. И. Бернардацци, А. Д. Тодоров, А. Э. Шейне, инженер А. А. Швенднер.
Конкурс пролонгировали до 1 мая 1882 года, и к этой дате поступило пять новых предложений. В итоге первая премия досталась проекту под девизом: «Это — тот ничтожный мира, что, когда бряцала лира, жег сердца нам как пророк», вторая — с девизом «Поэту — зодчий». После раскодирования девизов оказалось, что первым назван архитектор X. К. Васильев, а вторым 3. И. Жуковский. Несмотря на успех, эксперты указали Васильеву, как именно следует переработать эскизный проект для его воплощения в жизнь. Впоследствии зодчий составил детальные чертежи с учетом замечаний экспертов, и в итоге получил ещё 200 рублей, предусмотренных условиями конкурса. Между тем, расчётный бюджет памятника постепенно увеличивался: по смете Васильева он составлял уже 5820 рублей, затем, когда выяснилось состояние грунта в основании, расходы увеличились ещё на 700 рублей.
Переговоры со скульптором Жозефиной Полонской, супругой лично известного многим одесситам поэта Якова Полонского, начались по инициативе X. К. Васильева. По его же рекомендации связались с профессором ваяния Н. А. Лаврецким. Первая должна была исполнить бюст в должную величину, второй наблюдать за этой работой, а затем изготовить все другие художественно-металлические части и отлить вместе с бюстом из бронзы. Переговоры эти (1883–1885 гг.), впрочем, шли чересчур пассивно, ибо сбор средств по подписке тоже продвигался очень вяло: меркантильная Одесса некоторое время оставалась меркантильной, несмотря на все воззвания и увещевания.
Проект затянулся на годы, и в марте 1886-го Комиссия обратилась с челобитной к городскому общественному управлению, не возьмется ли оно соорудить памятника за счет средств города к 50-летию кончины поэта, то есть к 29 января (10 февраля по новому стилю) 1887 года. В заседании 22 апреля 1886 года Городская управа отклонила просьбу Комиссии, отчего, вероятно, весь сыр-бор, изустные предания относительно неучастия Думы в сооружении памятника Пушкину. На самом же деле Управа нашла неудобным входить в Думу с означенным ходатайством, поскольку оно совершенно изменяло первоначальную идею. Другими словами, поначалу Высочайше утверждалась общественная инициатива, а теперь выходило так, что памятник устраивается за счет городского бюджета. В таком случае пришлось бы, вероятно, повторять всю бюрократическую процедуру подачи и утверждения» что в любом случае откровенно компрометировало Одессу во всех отношениях.