Следы ее снегом ложатся на глинозем,Белым снегом и погребальной золой.Белого Бога казнили, но он спасен.Он сгребает народы сырой метлой.
Гойделы, гардарики, ингевоны, чудь,пожиратели конского мяса и кислых груш,уверуют в вещее слово когда-нибудь,раз солнце горит мириадами чистых душ.
Добросердечный вождь изначально слаб.Пусть он сеет добро – никто не пойдет за ним.На границах зловещие тени каменных бабохраняют входы в Новый Ерусалим.
Белое море хранит черепа теремовне хуже, чем пески останки царей.Кочевники греются в стенах чужих домов,но любят как дети властительных матерей.
Бригитта дает им солдатские имена:Лойгайре, Хельвиг, Сигурд и Гвидион.Вручает оружие, древнее как война,которой должно пылать до конца времен.
Шестая эра закончится в Судный день,до этого счастья тебе бы дожить суметь.Пред тем как блаженно уйти в неземную лень,праведник и греховодник встречают смерть.
Кара небес неизбежна, как летний гром.Горьким туманом стелется горний свет.Голубь свивает гнездовье в тебе самом.Дух вездесущ, но святого народа нет.
Чашу испив, черной плетью хлещи коня.Северный ветер пусть хлещет тебе в лицо.В крепости с крепкой дверью найди меня.Я поверну на мизинце свое кольцо.
Все возвращается вспять на круги своя.Чистилище пусто без крика и толкотни.В светлице с прозрачным полом стоит скамья,Где мы можем остаться совсем одни.
Все возвращается вспять из безбрежной тьмы.Башня достроена, Троя не сожжена.Солнце рождается посередине зимы.Его пеленают в постели из чистого льна.
Мореход доплывает до новой святой земли.И на берег ступив, под собою не чует ног.Стали легки его быстрые кораблии свернулись на женской груди словно платок.
И змеи пророчат, расправляя уста,оставляя на каменных плитах россыпи слов,напоминая, что до сих пор потомки Христагде-то в холодной Бретани пасут коров.
Как стрелки часов вращаются острова.Молнией на них зажжены сухие костры.В дыму конопляном кружится голова.Наши боги как прежде отзывчивы и щедры.
И мы так же приносим жертвы на первомай,перемещаясь в область безвестных снов.И если на этой земле существует рай,то он для героев, поэтов и колдунов.
Время течет по-другому: века как год.И мы ждем терпеливо, не омрачая лоб,когда ранним утром печальной волной прибьетк острову Яблок царский дубовый гроб.
Хельвиг в яйце
Норвежская сказка
Это не слезы – он потерял глаза.Они покатились в черный Хедальский лес.Их подобрал тролль.И увидел луну.Это не жаба – он потерял язык.Тот поскакал в черный Хедальский лес.Его подобрал тролль.Увидел луну и сказал «луна».Она подороже, чем золотой муравей,И покруглей, чем мохнатый болотный шар.Тролль хохотал, и его подобрал разъезд.Чтобы не плакать, нужно скорее спать.
Хельвиг (осенний)
К августу дол заполнится паутиной.Олени уйдут сквозь кусты, швыряясь хвостами.Деревья шепнут, как народы: «мы умираем за короля».На горизонт примостится плоское солнце,ляжет поваленной гильотиной. И желтой,быстро вертящейся монетой станет земля.
Водянистый туман, уходящий в жабьи рты,поющие глубже колодца, меняясь местамис восемью берегами озера,на которых когда-то был я,дыхнет медовухой в пчелиные соты.И пенная шелуха мыла слетит с белья,развешанного на заборах,как лопухи.А ты махнешь по небу кривой хворостиной,прогонишь птицу, чтобы вернулась.На четвертые сутки перейдешь поляИ найдешь сапог женыв шерге позолоты.
Хельвиг и курица
– Государь, у твоего престолакурица сломала себе ногу.Что нам делать?– Подожги ей крылья,подожги знамена,бросьте в море весла на подмогу.Прикажите снежной бабе бить тревогу.
– Государь, у твоего престолабабы рыжие на голову упали,а замужние по чресла закопались,не подняв и под землей подола.Прикажите самой голой бить тревогу.– Никогда не прикажу ей бить тревогу.Вставьте в голову ей мельничные крылья,прикажите снежной бабе бить тревогу.Пусть князья выходят на дорогу.
– Курица сожгла весь флот почтовый.Государь, вдоль твоего престоламуравьи проходят в твою печень,И никто дороге не перечит…Что нам делать? Ты нам нужен новый.– Я сейчас сжигаю свою старость.Каждой третьей подарите море.Сшейте мне кафтан из вечной шерсти.Снежной бабе подарите вымя.