Другую группировку возглавляли Генри Уиллок, его брат Джордж и английский врач Джон Макнил. Эта группа представляла в Персии интересы воинственно настроенных кругов английской аристократии, захвативших в конце 1820-х годов ключевые посты в английском правительстве.
С начала 1828 года премьер-министром Англии стал герцог Веллингтон, победитель Наполеона при Ватерлоо. В 1826 году, накануне русско-персидской войны, он провел несколько месяцев в Петербурге и считал, что после поражения наполеоновской Франции главным соперником Англии не только на Ближнем Востоке, но и в мировой политике становится Россия. «Наша политика и в Европе и в Азии должна преследовать единую цель — всячески ограничивать русское влияние, — писал в своей записке Элленборо, ставший в правительстве Веллингтона вторым после премьера лицом. — В Персии, как и везде, надо готовиться к тому, чтобы при первой же необходимости начать широкую вооруженную борьбу против России».
Наиболее серьезно борьба этих английских группировок обострилась в период подготовки Туркманчайского мирного договора. Макдональд доносил в Лондон о необходимости поддержки «русских усилий к миру». Когда мир был заключен, то он сообщал: «Это имеет неоценимое значение не только для Персии, но и для нас. Мир спас Персию от нависшей над нею угрозы прекратить существование как независимое государство, а нас — от опасностей столкновения с Петербургским двором, в которое, по мере успехов русского оружия, мы оказались бы втянуты».
Макдональд считал своим личным достижением установление мира между Россией и Персией. Он опасался того, что русские войска, которые заняли всю территорию Южного Азербайджана, включая Тебриз, могли не в селении Туркманчай, а в Тегеране подписать с Персией мирный договор, присоединив к себе большую часть Персии. Поэтому при подготовке мирного договора он лоббировал «минимальные» территориальные приобретения для России. На этой почве, как считает Л. М. Аренштейн, Макдональд сблизился с Грибоедовым, «политическая линия которого — ориентация на переговоры — совпадала с линией английского посланника».
Кстати, многие документы того времени не сохранились в архивах. Но по косвенным признакам переписки Александра Грибоедова с МИДом и генералом Паскевичем, можно судить, что русский дипломат считал более перспективным установление «прочных отношений с древними персами, нежели тюрками, населявшими тогда значительную часть Персидской империи».
Была и другая позиция, олицетворявшаяся Генри Уиллоком, который слыл в Лондоне одним из лучших знатоков Персии. Именно он, как стало известно из недавно опубликованных в Англии архивных документов, спровоцировал русско-персидскую войну 1826–1827 годов. В августе 1826 года, когда один из его ближайших покровителей стал премьер-министром Великобритании, Уиллок поспешил перебраться в Лондон с расчетом возглавить британский МИД. Эти надежды не оправдались и его вновь вернули в Персию. По дороге Уиллок остановился в Петербурге, где провел с Нессельроде серию закрытых переговоров. Их содержание до сих пор остается тайной для историков.
Известно только о существовании «плана Уиллока», который состоял в срыве российско-иранских мирных переговоров с целью выиграть время, чтобы успеть втянуть в войну против России и Османскую империю. То есть создать такой фронт борьбы России с мусульманскими государствами, который растянулся бы на тысячи километров — от Балкан до Каспийского моря. Но Уиллок считал, что до тех пор, пока Макдональд и Грибоедов солидарны в своем стремлении заключить мир с Персией, никакого обострения обстановки на Ближнем Востоке ему вызвать не удастся. Поэтому он решил сосредоточить главный удар на Грибоедове, который готовил Турманчайский договор.
Буквально накануне подписания договора Главнокомандующий на Кавказе генерал Паскевич получает от министра иностранных дел России Нессельроде неожиданное извещение о том, что со стороны России главным переговорщиком в Туркманчае должен выступать действительный статский советник Александр Обресков. Именно ему поручалось доставить Паскевичу новые проекты мирного и торгового договоров с Персией вместе с дополнительными инструкциями (Заметим в скобках, что нам не удалось обнаружить этих документов в архиве МИД РФ).
Паскевич быстро «раскусил» интригу. «Принимая к руководству будущих наших соглашений с персидскими уполномоченными, — писал он Нессельроде, — я не упущу уведомить Ваше сиятельство, коль скоро обстоятельства, не всегда предвидимые, и местные соображения потребуют некоторых отмен против наставлений, мне данных, хотя ревностно желаю исполнить их в самом точном смысле».