Аналогичных рассуждений о «независимости» советского Азербайджана немало и в других архивных документах. Но акта о признании большевистской Москвой независимости советского Азербайджана не существует. Есть только телеграмма, которую направил В. Ленин советскому правительству Азербайджана: «Совнарком приветствует освобождение трудовых масс независимой Азербайджанской республики и выражает твердую уверенность, что под руководством своего Советского правительства независимая республика Азербайджана совместно с РСФСР отстоит свою свободу и независимость от заклятого врага угнетенных народов Востока — от империализма. Да здравствует независимая Советская республика Азербайджана! Да здравствуют рабочие и крестьяне Азербайджана! Да здравствует союз рабочих и крестьян Азербайджана и России!»(В. И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.41, с. 119 166).
Еще в одной небольшой телеграмме термин «независимость Азербайджана» упоминается четыре раза, но без не юридического смысла. Советуем нашим бакинским оппонентам обратить на этот факт особое внимание. В договоре о военном и финансово-экономическом союзе от 30 сентября 1920 года и Соглашении о проведении единой экономической политики от того же числа между РСФСР и АзССР о независимости последней вообще ничего не говорится, а Конституция Азербайджанской Социалистической Советской Республики, принятая 19 мая 1921 года, объявляет республику только «свободным социалистическим обществом всех трудящихся Азербайджана».
При изучении исторических архивов в Северной Осетии автор столкнулся с любопытными документами. Письмо Е. Д. Стасовой Кавказскому краевому комитета РКП(б) от 20 августа 1919 г: «Мы считаем, что сейчас крайне важный момент в смысле воздействия на мусульманский Восток, который своими стремлениями к освобождению от ига империализма сможет оказать огромную поддержку делу революции. Затем мы считаем безусловно целесообразным признать «Гуммет» областным комитетом коммунистов Азербайджана, а сам Азербайджан своевременно объявить независимой советской республикой, но вместе с тем не считаем возможным провести этот вопрос в жизнь без Вашего согласия, а потому, приняв это решение, добавим, что они вступают в силу в том случае, если Краевой комитет выразит на это свое согласие. Относительно советского Азербайджана мы высказались потому, что можем свою агитацию, агитацию гумметистов-коммунистов противопоставить мусавату и этим выбить у него почву из-под ног, в его агитации, что Советская Россия организовала погромы татар и т. д. Мы считаем крайне важным вести самую усиленную агитацию против дашнаков» (Архив СОНИИ, ф.21, оп.1,д. 338, л.21).
И второе письмо, написанное на бланке «Полномочный представитель РСФСР в Грузии. Тифлис. 20 августа 1920 года: «Дорогая Е. Д (Стасова). Очень прошу нажать на Москву, чтобы возможно скорее дали нам состав ЦК для Грузии и Армении. Здесь работать совершенно некому. Как ликвидирован инцидент Микояна с Наримановым? С приветом, Киров» (Там же, ф 1, опись 2, д. 10, с.3).
О каком инциденте между Анастасом Микояном и Нариманом Наримановым ведет речь С. Киров? Долгое время этот сюжет выглядел загадочным. Но его прояснила секретарь Степана Шаумяна Ольга Шатуновская, которую автор этих строк успел застать в живых в Москве. Она поведала, что Нариманов прибыл в Баку вскоре после его советизации — 16 мая 1920 года. В тот же день он занял должность председателя Временного военно-революционного комитета Азербайджана. Летом 1920 года, когда готовилась первая программа компартии Азербайджана, Нариманов поставил перед Кремлем вопрос о необходимости подписания между Кремлем и Баку договора о признании независимости советского Азербайджана. Он считал, что это даст возможность Баку самостоятельно вести переговоры с Турцией и вообще с другими закавказскими государствами в качестве полноценного субъекта международного права. На этой почве, как выразилась Шатуновская, между Микояном и Наримоновым произошел «мордобой». Это дело разбиралось в Кавказском крайкоме РКП(б), но его не предали огласке. Тем не менее, Микоян выиграл, поскольку к моменту подготовки российско-турецкого мирного договора советский Азербайджан так и не стал субъектом международного права.
Таким образом, складывалась уникальная диспозиция. Чтобы читателям был ясен смысл наших дальнейших рассуждений, сделаем небольшую вводку. С 6 по 8 марта 1921 года работает X съезд РКП(б). Начинается переход от военного коммунизма к новой экономической политике (нэп): допускались некоторые формы частного предпринимательства, поставлена цель привлекать зарубежных специалистов, и — если получится — иностранные инвестиции. Это означало, что во внешней политике Советская Россия должна была добиться статуса субъекта международного права, чтобы свободно подписывать с иностранными государствами соответствующие соглашения. В то же время в Кремле сильны были позиции тех, кто ориентировался на концепцию Льва Троцкого. Она основывалась на том, что построение социализма в России зависит от успеха революций в других странах. Поэтому такие большевики воздерживались от формулирования принципов внешней политики, не придавали значения установлению договорных и дипломатических отношений с другими государствами, судьба которых, по его мнению, «была уже решена». Так выявились расхождения между заявлениями Троцкого и мнением Наркоминдела Г. Чичерина.