— Вот что, Гандымов! — Резкий голос вернул штурмана к реальности. — Ваша космическая служба не сможет противостоять нашей армии. Скоро и тебя Факура положит на стол, и ты станешь послушным солдатом! На Земле мы не успели собрать такую силу — времени не хватило. Через годик мы сколотим мощную эскадру космолетов — и навестим Землю…
— Будем ждать с нетерпением, — съязвил Ыхлас.
— Ты дождешься, — угрожающе процедил стражник. — Мои расшатанные нервы могут и сдать! — И вдруг сорвался на крик: — Слышишь, гад?!. Ты и тебе подобные осточертели мне еще на Земле! А теперь надоедаешь в космосе…
Ыхлас едва успел уклониться от удара, а стражник не смог удержать равновесие — и по инерции напоролся на острие кинжала, который был в руке напарника, и замертво упал.
Второй незнакомец сорвал с себя маску. Ыхлас едва не упал в обморок, узрив его лицо.
Перед ним стоял… Тахир Гараханов.
— Ну-ну, Ыхлас! Возьми же себя в руки. Ну, конечно, это я. Надеюсь, веришь мне?
Штурман, всхлипывая от счастья, без конца твердил:
— Тахир-ага! Как же я сразу не признал тебя?!.
— Я знал, чуяло мое сердце, что вы не погибли… — твердил Ыхлас.
— Ия знал, что ты прилетишь за мной, — вторил ему Тахир.
— А как тебе удалось остаться в живых, Тахир-ага?
— Расскажу потом. Пока же переоденься в одежду этого покойника. А твою одежду мы натянем на него… Именно таким способом мне удалось внедриться в их ряды, понял? Теперь же идем спасать Сергея и Федора Игнатьева.
Потом Ыхлас обратился к Нике:
— Выходит, и ты знаешь немало?.. И свою исчезнувшую подругу знаешь.
— Я выполняю поручение. А тебе… разве незнаком Призрак?
— Откуда ему знать? — прервал Нику Тахир, многозначительно кашлянув.
Сильным тычком в спину Сергея втолкнули в прежнюю камеру. Долгое время он не мог уснуть.
Страх прокрался в его душу. "А что если с помощью операции они изменят все мои мысли и намерения? — думал он. — В таком случае меня не узнают даже те, кого отправят с Земли на помощь. И меня объявят предателем. Ведь никто не будет знать, что меня "обработали". Разве кто-нибудь сможет вырваться из цепких лап этого Сарри, чтоб рассказать там, на Земле, о его подлых авантюрах?
В железной двери что-то тихо звякнуло, Сергей настороженно прислушался. Было тихо.
И вдруг наручники, крепко стягивавшие запястья, опять немного ослабли. Изумленный Сергей прошептал:
— Венера, ты?
Слабый свет крошечного фонарика тускло осветил камеру. Сергей увидел наклонившуюся над ним женщину в красной шелковой одежде и в желтой маске на лице. Он видел ее первый раз в жизни, хотел выразить своё удивление, но женщина поднесла руку в желтой перчатке к губам. Сергей понял и безропотно подчинился.
"Гостья" в красном передала ему фонарик и увесистый сверток. Заметно было, что женщина тревожится. Желая что-то объяснить, наклонилась к Сергею, но тут же выпрямилась, чутко прислушиваясь. Одним прыжком очутилась у двери и встала так, чтобы остаться незамеченной.
В тот же миг загремел замок. Сергей успел спрятать за спиной фонарик и сверток.
— Эй! Что ты тут разошелся, чего разгремелся? Уж не думаешь ли вырваться? — спросил вошедший охранник и зажег свет такой яркий, что в глазах зарябило.
Сергей заметил, как смутная тень гостьи исчезла во мраке тоннеля.
— Ну-ка, покажи мне руки! — Словно почувствовав что-то неладное, сказал охранник.
— Ну; ты, брат, даешь! У тебя получается как у возлюбленной Омара Хайяма: "Переверни пиалку, полную вином, и не пролей". Как же я их покажу? Сам знаешь, что руки у меня за спиной — и в наручниках.
— Не смей называть меня братом, скотина! Не хватало еще иметь такого родственничка! Можешь не показывать! Но если еще раз загремишь, сверну тебе челюсть. Уяснил?