— Я. Ты уж прости, что спать не давал. Шестьдесят машин воды привез. Каждая — червонец.
— А машина-то государственная…
— Да, машина государственная, — перебил Хыдыр старика, — а государство наше.
Хыдыр умолк. Непес-ага пристально посмотрел на него: молодое загорелое лицо, уверенный взгляд, черные курчавые волосы без единой сединки.
"Ну что ж, — подумал он, — когда я был в таком возрасте, я ведь тоже иначе все оценивал. Ничего, вот проживет двадцать — тридцать лет, тогда посмотрим. Вообще жизнь человека делится пополам: до сорока люди только и делают, что ошибаются, а после сорока размышляют над своими ошибками… — И он снова стал думать о своём: — Интересно, а если б я рассказал ему о моей беде, что бы он сказал? Стал бы смеяться?.. Мне почему-то кажется, что все надо мной смеются. Наверное, я не прав. А может, я кажусь сумасшедшим?"
— В гости едешь? — спросил водитель.
— Еду к брату моего недавно умершего соседа. Он был моим другом. Еду, чтоб испросить прощения. Успеть пока я живой… — Хыдыр быстро взглянул на попутчика. Лицо старика было серым, как дорожный асфальт.
— Скоро приедем, — подбодрил он Непеса-ага. — Здесь встречных почти нет.
— Еду, чтобы расплатиться, — задумчиво повторил Непес-ага.
— Много ему должен?
— Не знаю.
— Как так? — растерялся парень.
Непес-ага посмотрел на запыленные сапоги Хыдыра и начал рассказывать ему свою историю.
Парень терпеливо, не перебивая, слушал его рассказ и, когда старик закончил, долго ничего не говорил.
— Что же ты молчишь, сынок? — не выдержал Непес-ага.
— Вот ты, отец, мучаешься из-за какой-то пары сапог. А твой председатель украл самое малое на десять тысяч пар таких сапог. И ни у кого не собирается просить прощения. И расплачиваться тоже. Да им в базарный день цена не больше двадцати рублей.
— Дело-то не в деньгах, сынок.
— Ну да, конечно, у нас все к этому сводится, — Хыдыр отвернулся. — Я согласен, не в деньгах дело. А за-, ботиться-то надо об этой жизни, а не о загробной.
Непес-ага спросил:
— Ты что, думаешь, я верю в бога?
Непес-ага вдруг с грустью подумал, что парень на пятьдесят лет моложе его, стоило ли так откровенничать с ним?
— Я очень сожалею о том, что бога нет, — произнес он устало.
Хыдыр не ожидал такого ответа.
— Но если ты не веришь в бога, не боишься его, то почему так мучаешься из-за этих сапог?
— Мне надо не перед богом, перед самим собой оправдаться. Перед своей совестью. Я много думал и понял, что бог — это наша душа.
Впереди показались времянки новых земель колхоза, и всю дорогу до них оба путника уже не произнесли ни слова.
Машина остановилась перед двумя одинаковыми домиками с верандами. Сойдя с машины, он тяжело вздохнул, потянулся, размял ноги, чтобы снять усталость дальней дороги.
На веранде играли ребятишки. В сторонке, в подвесной низкой люльке раскачивался мальчуган лет трех. Взрослых нигде не было видно.
Непес-ага подошел к детям и попытался найти среди них внуков Амана. Черноглазые и чернобровые ребятишки были так похожи, что невозможно было различить их.
— Чистые близнецы, — сказал Хыдыр.
Непес-ага улыбнулся ему.
— Возьми эти спички с собой, а то будешь опять маяться.
— Да я-то возьму, — Хыдыр тоже улыбнулся. — А потом, когда настанет пора расплачиваться, что будем делать?
Непес-ага не успел обидеться.
— Смотри, смотри! — закричал уже от машины Хыдыр, показывая рукой в сторону скотного загона.
Оттуда к ним направлялся бык с огромными рогами.
— Бык отвязался! — крикнул кто-то из детей, и они бросились врассыпную.
Ребенок в люльке замешкался. Когда он вылез и спустился на землю, растерянно озираясь, бык уже был не более чем в десяти шагах от него.
— Хыдыр! — истошно закричал Непес-ага. И поняв, что Хыдыру не успеть, со всей стремительностью, на которую только был способен, кинулся к ребенку и отбросил его в сторону. В ту же секунду бык подцепил его за толстый халат и начал мотать по пыльной земле.
Наконец, быку надоел тяжелый Непес-ага, и он, откинув старика в сторону, побрел к загону. Непес-ага, кряхтя, поднялся и погрозил быку сухоньким кулачком. В сторонке хохотали над незадачей аксакала дети.
Из кабины крикнул Хыдыр:
— Не убился, отец?
— Как новенький стал, — заверил его Непес-ага, хотя почему-то обиделся и на быка, и на детей, и даже на Хыдыра.
"Конечно, расплата не та, — вздохнул старик, — но что поделаешь, какая есть".
Перевод Ю.Антропова