— Ладно, хоть погоняемся за ними!
— Очень они далеко, акга-джаи!
— Гони, тебе говорят!
— Раз говоришь езжай — я-то поеду, только уже светать начинает, прожектор не поможет.
Акджик нажал на газ, но тут Джуманияз вдруг закричал:
— Кулан!
— Где, где?
— Давай поворачивай к нему! — приказал завфермой.
И правда — недалеко пасся кулан, его вполне можно было догнать. Акджик живо развернул машину:
— Мясо кулана — лечебное, хоть его не упустите!
Байджан, разглядев, наконец, в предрассветной мгле животное, воскликнул:
— Молодой! — и поднял ружье.
— Это хорошо, это еще целебнее! — Джуманияз переломил ствол, проверил, не забыл ли зарядить. — Юсуп, и ты тоже заряди, теперь не до очередности, кулана мы не должны упустить. Такая удача не каждый день случается!
Юсуп, поехавший на охоту без желания, невеселый и грустный, только и сказал:
— Зачем?..
Куланчик и не думал убегать от машины, пасся все на том же месте.
Когда подъехали на расстояние выстрела, охотники разом спустили курки. Кулапчик рухнул, как подрубленное деревце, и больше не шевелился.
— Вот это охота, ха-ха-ха!
— Акга-джан, на этот раз вы молодцы!
Спрыгнув с машины, подбежали к несчастному животному — куланчик лежал, подняв к небу свою беленькую мордочку с еще открытыми красивыми глазами, меж ушей алела кровь, стекая на белый песок.
Джуманияз оглядел добычу:
— Этому куланчику не больше пяти месяцев.
Отрезав голову и ободрав тушку, развели костер. Из веток акации сделали шомпола, нанизали куски мяса.
Лишь Юсуп не присоединился к веселью. Заложив руки за спину, поднялся на бархан, потом скрылся за деревцами саксаула.
Что он делал там? О чем думал? Это была последняя его прогулка… Ходил грустный, вернулся грустный. Не стал пить со всеми чай, не притронулся к шашлыку. Лёг в сторонке на песке, молчал.
— Вставай, хов, вставай! Давай к нашему дастархану! — тянул его Джуманияз, но тщетно.
— Ничего не хочу есть, давайте побыстрее уедем отсюда.
— Сам не голодный — так хотя бы нас не торопи. Не каждый день подбиваем кулана!
Мясо, нанизанное на ветки, поджаривалось на угольках саксаула, далеко разнося приятный аппетитный запах.
Акджик снял с ветки кусочек, подул, отправил в рот.
— Мясо какое-то странное, хов! Запах… что-то не похожее на то, что пробовал раньше.
— Сам ты на себя не похожий! Это ведь запах лекарственных трав пустыни.
— Я ведь не сказал — воняет, просто странное какое-то, акга-джан… — Акджик угодливо улыбался. — Давайте уже снимем с углей, пора, а то подгорит.
В это время из-за машины неожиданно появился давешний яшули на ишачке.
— Салам алейкум.
Сидящие у костра испуганно оглянулись и дружно перевели дыхание.
Джуманияз не сдержался:
— Ох, как ты нас напугал! Хоть и в середине песков сидим, все равно страшновато!
— Хыдыра Ата не надо бояться, его просто уважают, — сказал яшули, дотронувшись до бороды.
— Так ты давешний Хыдыр Ата, что ли? — иронически улыбаясь, спросил Джуманияз.
— Да, я Хыдыр Ата, рожденный вместе с Адамом и Евой.
Юсуп посмотрел на этого странно одетого человека, на его лицо, заглянул в глаза и увидел, что блеск в них не одинаков; он еще раз утвердился в своей догадке — человек этот немного не в своем уме.
— Братец Хыдыр Ата, почему вы все время преследуете нас?
— Хыдыр Ата никогда никого не преследует. Это люди должны следовать за Хыдыр Ата.
— Но ведь мы раньше вас пришли сюда, вы — за нами, правда? — не отставал Акджик.
— Это тебе, наверное, кажется. Я уже был в этих краях.
— Ну, тогда слезайте, отведайте нашего шашлычка.
— Нет, я не слезу. Хыдыр Ата чист, как праведное человечество, он ест только то, что едят люди.
— А мы что — едим разве не то, что едят люди?
— Да, вы едите поганое. Вчера тут заблудился и пропал маленький ослик моего ишака, и теперь вы едите его мясо.
Все замерли, уставившись на яшули.
— Это мясо кулана… — тихо, заикаясь, сказал Джуманияз.
— Нет, вы едите маленького ослика. Вы кинули в кусты шкуру и голову, я увидел и узнал.
— Я ведь говорил — пахнет не так… — простонал Акджик.
— Даже во время войны не ели ишаков! — Байджан отвернулся, его тошнило.
Акджик бросился к кустам, его выворачивало наизнанку.
— Пошел вон отсюда! — заорал взбешенный Джуманияз, и сам бросился к кустам.
— Я — пророк Хыдыр Ата. Не стану проклинать вас, тем унижая свое достоинство, просто уйду, — ответил яшули и погнал своего ослика.