— Я знаю, Байджан, конечно, только… — он не договорил, взял пиалу в руку. — Тогда, брат, я тебе в другом помогу. Наша ферма — одна из передовых в районе. Вроде, обещали нам мотоцикл с коляской. Один из двух обязательно отдам тебе. Куванч летом приедет на каникулы — пусть катается.
Джуманияз с Акджиком помогли Байджану построить несколько домиков — укрытий для новорожденных ягнят, поставили брезентовый навес, чтобы дождем не намочило сено. За работой незаметно прошло время, и только поздно вечером они уехали.
Байджану показалось, что их дружеское участие чуть облегчило его ношу. Но спустя немного тоска накатила с новой силой. Он сидел, обняв голову руками, и плакал, вздрагивая, и тогда вместе с ним вздрагивал и покачивался весь окружающий мир. Вдруг громко и злобно, видно, почуяв волка, залаяли собаки. "И брата оплакать не дадут!" — горько подумал Байджан, вскочил, схватил ружье.
Он только что задремал, как вдруг услышал голос:
— Примешь гостя?
Сразу сел, вглядываясь в темноту.
— Кто бы ты ни был, назовись и проходи. — Наконец, различил в темноте силуэт старика верхом на ишаке.
— Проезжал мимо, знал, что здесь могу встретить человека, поэтому завернул.
— Голос твой мне знаком, но скажи, кто ты?
Старик подъехал ближе к Байджану.
— Я Хыдыр Ата.
Байджан, дрожа, вскочил. Он слишком хорошо помнил ночь, когда видел этого человека, и сейчас боялся его: старик казался ему вестником несчастья. Молча разворошил жар костра, подложил сухих веток саксаула, они задымились, потом пламя осветило пространство вокруг. Хыдыр Ата, привязав ишака, подошел к огню.
— Ты мне дашь чаю?
— Дам.
— И дашь что-нибудь поесть?
— Дам.
Байджан налил чаю из термоса, положил перед стариком кусок пирога с мясом.
Насытившись и выпив чаю, Хыдыр Ата заговорил.
— Расскажу тебе притчу, — начал он. — Мусульмане связывают ее с именем халифа Али, но кто такой Али — вчерашний ребенок, а притче, может, две тысячи лет. Индусы выдают ее за свою, но им тоже особенно не верь, притча эта обошла многие земли, многие пароды. Теперь слушай. В далекие времена ехал по дороге на копе молодой крепкий джигит, сложением пальван-богатырь. Навстречу ему старенький старичок с мешком за спиной, согнулся под мешком, чуть носом земли не касается. Джигит ласково поздоровался со стариком и говорит: "Яшули, давайте помогу вам нести мешок". — "Сынок, ноша моя тебе тяжелой покажется", — отвечает старик. "Яшули, вы не знаете меня, я известный в этих местах пальван. Этот ваш мешочек мизинцем подниму". — "Ну, что ж, если ты такой сильный, тогда попробуй", — сказал старик и опустил мешок на землю. Джигит, гордясь своей удалью и мощью, не слезая с коня, схватил мешок, хотел поднять — конь по колено ушел в землю, а ноша старика и не приподнялась. Джигит напряг силы, снова потянул мешок — конь по грудь ушел в землю, мешок как был, так и остался на месте. Удивленный джигит спросил старика: "Дедушка, что же это у тебя за ноша такая?" — "Это, сынок, мои грехи, совершенные за долгую жизнь, — ответил старик. — Потому-то мешок этот никто, кроме меня, не может поднять, каждый должен сам знать тяжесть своих грехов". С тем яшули взвалил мешок на плечи и отправился в путь. Да, никто не может носить чужую ношу, даже я, Хыдыр Ата, не смог бы.
Байджан вздрогнул, почувствовав себя так, как если бы его поймали на воровстве. Откуда этот странствующий яшули знает, что он взял на себя чужую ношу? Может, и вправду он и есть настоящий Хыдыр Ата?
— Как хорошо, что у муравья перетянуто брюшко. Не то он со своей трудолюбивой алчностью весь мир, перетащил бы в свою нору.
Байджан с удивлением слушал старика, стараясь вникнуть в смысл его слов. На что он намекает, на какие возможности-невозможности? На мою зависимости свою свободу? Или просто заговаривается?
— Спасибо тебе за хлеб-соль, — сказал Хыдыр Ата. Помолчав, добавил. — Мне просто жаль тебя.
"Откуда этот сумасшедший, странствующий ночами в песках знает о гибели моего брата?" — поразился Байджан.
— Я Хыдыр Ата, а Хыдыр Ата все знает, все видит. Вот я посмотрел на тебя и сразу понял, что ты не хочешь жить на этом свете. Но те, кому не хочется жить на этом свете, те живут очень долго. Только не живут, а мучаются.
Байджан слушал старика со страхом — точно, накличет беду сумасшедший странник!
— Ты добрый человек, — снова заговорил Хыдыр Ата. — А добрым, хорошим людям всегда тяжело. На только хорошим людям тяжело, даже хорошим вещам. Я тебе дам одну траву, она уберегает от многих бед. Всегда держи ее при себе. — Вытащил откуда-то из рванья пучок засохших побегов. — Эту траву, запомни, не оставляй, носи с собой, она отведет от тебя все несчастья, дела твои пойдут хорошо.