Торговля шла бойко. Молодая женщина весело сновала между ящиками и не видела, как подошел Паровоз, и, конечно, не поняла, что тот собирается делать, когда пьянчуга кинулся к ней и мазнул своими слюнявыми губами по ее свежей смугло-розовой щеке. Не встретив отпора, ошалев, Паровоз, уже плохо соображая, что делает, вцепился в продавщицу. Только тут она опомнилась, н, мгновенно схватив с весов гирю, замахнулась ею. Но, увидев, что перед нею не кто иной, как Паровоз, она тут же опустила гирю и на лице ее возникла смесь жалости и отвращения. Скомкав край белого фартука и принявшись тереть им щеку, женщина заплакала в голос, как плачут маленькие обиженные дети. Паровоз ухмыльнулся, поглядел на Командира и загоготал. А Командир стремительно пронесся мимо Непеса-ага, выскочил в дверь и буквально накинулся на Паровоза: оба они повалились наземь и закопошились, как два огромных жука.
Непес-ага зажмурился и потряс головой, а когда открыл глаза, увидел, что новые черные сапоги, те самые, которые он рассматривал несколько минут назад, теперь мелькают возле Командира с Паровозом. Сапоги как бы танцевали в бешеном темпе. Непес-ага даже не мог уследить за ними. Вглядываясь в этот черный вихрь, он понял, что сапоги пляшут не беспорядочно; пинками они сталкивают двух негодяев в арык. Командир первым свалился в воду, на миг пропал, вынырнул, постоял, приходя в себя — вода была ему по горло, — и стал выбираться на другой берег. Паровоз какое-то время ползал у воды и вопил от страха, но сапоги спихнули и его, постояли, как бы убеждаясь в том, что Паровоз вынырнул, и быстро удалились от чайханы.
Непес-ага зачарованно смотрел на сапоги, пока они не скрылись из виду, потом устроился поудобнее, взял в руки пиалу, и… снова мучительная тоска навалилась на него, и он пожалел о том, что приехал сюда, пришел в чайхану. Он надеялся забыть хоть на какое-то время свою беду, а не получилось. Непес-ага поставил пиалу, не отпив ни глотка, тяжело поднялся и медленно побрел прочь от чайханы.
Он шел, опустив голову, стараясь смотреть прямо перед собой, чтобы не видеть ничего, кроме дороги. И все равно видел: вот пошли сапоги, а вон еще одни; и обогнали сапоги, и впереди сапоги. Но что было страшнее всего, — все сапоги будто просвечивали, и через голенища мерещились худые желтые ноги в черных носках… Непес-ага подумал, что так недолго и с ума сойти.
Усилием воли он сосредоточил свой взгляд на башмаках, неторопливо вышагивавших прямо перед ним. Башмаки были светло-коричневые, потертые, на толстой подошве и уж никак не были похожи на сапоги. Непес-ага с удовольствием разглядывал их и чувствовал, что пойдет за ними хоть на край света, лишь бы подальше от этого ужаса…
Спустя какое-то время башмаки свернули с улицы в переулок, и Непес-ага сделал то же самое. Башмаки поднялись по каким-то ступенькам, и Непес-ага тоже, башмаки вошли в какое-то помещение, где пол был выложен плитками блестящего кафеля, и Непес-ага последовал за ними. И вдруг башмаки пропали. То есть не то чтобы пропали, а просто вокруг стало много-много самых разных башмаков, и те, прежние, затерялись среди них. Непес-ага остановился в замешательстве, и тут в нос ему ударил острый запах кожи и резины, он поднял голову и обнаружил себя в обувном магазине. Во всю стену, от пола до потолка, стояла самая разная обувь: пинетки, детские сандалики, женские туфли, мужские ботинки, огромные болотные сапоги… А вот и они, хорошо знакомые — черные, блестящие, с высокими голенищами… Непес-ага повернулся и кинулся к выходу, чуть не сбив кого-то с ног. На улице он перевел дух и, стараясь не глядеть по сторонам, решительно направился к автобусной остановке.
Но и дома было не лучше. Непес-ага метался по комнате, словно ему не хватало воздуха. Что-то случилось с миром — он стал тесным и душным. «Ну стоит ли так терзаться из-за пары сапог? — в который уже раз спрашивал себя Непес-ага, тщетно пытаясь успокоить свою совесть. — Они и стоят-то не больше двадцати рублей. Это так. Но дело не в деньгах, совсем в другом. А в чем? В чем?» — на этот вопрос он не мог ответить.
По двум комнатам и коридору Непес-ага ходил взад-вперед, как в клетке. Надо было чем-то заняться. Но дела не находилось. На полу лежал чистый ковер без единой соринки, на диване аккуратно стояли симметричные горки ярко расписанных подушек, в зеркальном шкафу каждая вещь была на своем месте, и взгляд скользил по полкам, ни на чем не останавливаясь. Даже печь была уже вычищена после зимы. Непес-ага с ненавистью, как на предательницу, посмотрел на печь и увидел на ней коробок спичек. Он взял этот коробок, раскрыл его и разбросал спички по всей комнате.