Ненавистный Абдыр. Вот что больше всего мучило Акгыз.
Не было дня, чтобы Акгыз не вспомнила о Гараоглане. Если над аулом зависал тонкий месяц, то Акгыз-казалось, что это Гараоглан шлет ей свой привет. Если луна заглядывала в окно, то в ее томительно льющемся свете чудилось недавнее: как сидят они с Гараогланом на тахте и пьют из пиал душистый зеленый чай.
Сладостны были воспоминания, но тем горше и обидней становилось при мысли, что делом ее любимого мужа занимается ненавистный ее сердцу человек. Не насмешка ли это?
И Акгыз не выдержала, пришла в правление колхоза и, не сумев толком объяснить, попросилась на мотовоз. Председатель Тачсолтан, первая и пока единственная женщина села, носившая мужские сапоги, ничем не выказала удивления.
— Удостоверение на право вождения есть? — спросила она, лишних слов не тратя.
— Нет, — ответила Акгыз. — Но я все равно смогу.
— Тогда тебе нужно выучиться на водителя.
— Выучусь.
Тачсолтан внимательно вгляделась в стоящую перед ней девушку. За два года председательствования еще не было случая, чтобы женщина или девушка просились на мужскую работу. Тачсолтан призадумалась: как знать, что из всего этого выйдет.
— Ты со своими-то посоветовалась? — спросила она.
Высоко поднялась левая бровь Акгыз, узко сощурился правый глаз.
— А вы, когда вас председателем назначали, разрешения у свекра спрашивали?
Рассмеялась Тачсолтан, встала из-за стола, по-мужски протянула свою крепкую руку, и Акгыз, от волнения залившись румянцем, соединилась с ней в ответном рукопожатии.
Радостная, не шла, а летела домой Акгыз: может и она сравняться с Гараогланом.
Среди мужчин, обучавшихся на водительских курсах, Акгыз оказалась единственной женщиной. Конечно, определенного рода неудобства при этом существовали, но Акгыз не особенно тушевалась: главное — она продолжала дело Гараоглана и даже сидела за его столом у окна. Рядом с ней место пустовало, как будто бы в ожидании Гараоглана, несущего солдатскую службу в далеких северных краях.
Знания давались Акгыз легко, глядя на нее, нельзя было сказать, что женский ум короток и ненадежен. Акгыз многих сокурсников обгоняла в теории и на практике с такой милой непринужденностью, что мужчины только диву давались, ревниво наблюдая за ее успехами. Женщины аула гордились ею, а уж юная поросль просто души не чаяла. Ведь своим примером Акгыз открывала им заманчивые перспективы. Да и сама Акгыз верила, что неравенство между мужчинами и женщинами скоро исчезнет и, как знать, если женщина освободится от цепей предрассудков, не окажется ли она кое в чем посильнее мужчины.
Летели письма Акгыз к Гараоглану, приходили от него солдатские конверты без марок. Время шло, Акгыз, получив права, трудилась, изумляя сельчан, на стареньком мотовозе вывозила за окраину и золу, и мусор, не видя в своем занятии ничего зазорного и недостойного чести женщины.
В трудах, заботах и ожиданиях минули два томительных года, и вновь пришли сладостные, ничем не омраченные дни. Гараоглан теперь был рядом, его можно тронуть рукой, к нему можно прижаться, можно безоглядно забыться на его возмужавшей груди.
Акгыз была готова уступить ему тележку, но, к ее радости, Гараоглан отказался, сказав: "Работай, если тебе нравится". Сам же он задумал что-то другое. Несколько дней вынашивал тайные мысли, а затем, видимо, все как следует взвесив, поделился задумкой с женой. Начал, как всегда, издалека, осторожно:
— Я, кажется, затеял одно дело, моя Акгыз.
— Очень хорошо, желаю успеха.
Гараоглан рассмеялся, качнул головой.
— Думаю идти в органы, Акгыз.
— Будешь милиционером?
— Хочу.
— Ведь в Ходжаябе нет еще такой должности.
— В районе есть. Сказали, нужны люди. Берут отслуживших армию.
Акгыз не знала, что ответить. Слишком уж непривычная работа. И опасная! Она с испугом и сомнением смотрела на мужа. Справится ли он? Не лихо ли ему придется? Гараоглан чутко уловил ее состояние.
— Вообще-то, конечно, — сказал он, — трудновато придется, но желание твердое — выдержу.
— Ах, Гара, — произнесла, поднимаясь с тахты и подходя к мужу, Акгыз. — Делай, как думаешь, я — с тобой, — она обняла мужа и, заглядывая снизу вверх в его лицо, добавила: — А каким красавцем ты будешь в форме. — Она прильнула к нему. — И у меня для тебя новость. Скоро маленький закричит в нашем доме.