— Ребята! — сказала она, — вообще-то у меня к вам просьба, да не знаю, стоит ли обращаться.
— Говори, — воскликнули парни одновременно. — Раз замахнулась, нужно рубить.
— Вообще-то это дело касается меня, то есть моего служебного долга, но, если вы поможете, будет неплохо. Знаете Абдыра? Он и шофер, и кино-механик. Очень много сигналов поступает на него, а уличить его не можем. Ускользает, черт его побери. Что вы молчите? Или вы хорошо с ним знакомы?
Парни находились в полном замешательстве. Ясно было: им не хотелось вмешиваться в подобные дела. Спустя минуту толстяк так и заявил:
— Это не наше дело.
Его приятели неуверенно отмолчались.
— Так, — сказала Акгыз, — моя хата с краю, знать ничего не знаю, ведать ничего не ведаю. Позиция ваша не нова, а зло тем временем процветает. Конечно же, у меня всего два глаза, за всем не уследишь. Но запомните, если вы не поможете искоренить зло, то кто поможет?! Милиция без вас обойдется, вы без милиции — нет. Борьба с нечестностью — дело всех нас, общее дело. Вот ты, — указала Акгыз на толстяка, — конторский служащий. Ухватишь ли ты вора за руку? А ты, — она обратилась к длинноволосому, — кладовщик. Неужели ты будешь молчать, если понесут тайком твой товар? Неужели закроешь глаза, промолчишь, отпустишь вора подобру-поздорову? А о тебе и говорить нечего, ты — учитель. Твоя прямая обязанность сеять в сердцах учеников зерна добра, предупреждать их неверные шаги. Так разве вы не должны содействовать милиции? Почему я одна должна выводить мошенников на чистую воду? Безусловно, я и одна доберусь до Абдыра, но времени на это уйдет больше., Вы же самоустраняясь, только не называйте себя честными людьми. Вот в этом арыке течет чистая проточная вода, если кто-нибудь будет лить у ее истока нефть, то вода окажется непригодной для питья. Наша жизнь — тоже река и в нее выливают немало грязи. Почему я одна должна заботиться об ее очищении, разве вам приятно пить замутненную водицу? Почему нельзя соединить усилия, и всем миром обрушиться на тех, кто мешает жить честно и добро?
Акгыз, не скрывая своего возмущения, ушла, а парни еще долго после того, как отдалился и затих треск ее мотоцикла, стояли друг против друга не в силах поднять глаза и встретиться взглядами. Каждый из них думал о словах Акгыз, примеривал их к себе и внутренне с ними соглашался.
Акгыз была недовольна собой. Вместо того, чтобы склонить парней на свою сторону, обругала их, упрекнула в нечестности. Не пыталась ли она невольно переложить груз своих обязанностей на чужие плечи? Да нет, разве у них не общая цель, не общая задача? А раз так, то и бороться следует вместе. Такие, как Абдыр — одиночки и, если бы не глубоко распространившаяся снисходительность к их темным делишкам, то давно бы уже не было любителей ловить рыбешку в мутной воде.
Впрочем, фактов против Абдыра у Акгыз не имелось. Слухов до нее доходило множество, но слухи, как говорится, к делу не пришьешь. В сущности, Акгыз не имела права делиться своими подозрениями с посторонними людьми. Опорочить человека легко, и Акгыз, хотя и не верила в честность Абдыра, осудила себя: без фактов и доказательств не годится действовать, иначе, чем она отличается от досужих сплетниц.
Осудив себя, Акгыз подумала, что ее неприязнь к Абдыру, проявившаяся много лет назад, хотя и утихла, но совсем не исчезла, и потому дала себе слово не поддаваться голосу сердца, а поступать согласно фактам, исключая до их поступления любые нелицеприятные мнения об Абдыре.
Перед аулом мотоцикл неожиданно заглох. Акгыз, подумав, что засорился бензопровод, полезла за сумкой с инструментом, чтобы отвернуть штуцер и насосом продуть систему. В это время рядом тормознул, подняв клубы нахлынувшей пыли, замызганный ГАЗ-69. Дверца распахнулась, и на землю выпрыгнул загорелый дочерна Абдыр. Облизывая обветренные губы, он шагнул к Акгыз.
— Помощь не требуется, мисс?
— Нет, — ответила Акгыз, подумав про себя: "Вот уж действительно: про волка речь, а он тебе навстречу".
— Оказывается, — и милицейская техника подводит, а?
Абдыр обошел мотоцикл и, облокотясь на люльку, дохнул на Акгыз запахом наса и табака. Она поморщилась, но ответила приветливо:
— Что делать, Абдыр. Бывает, что и люди подводят.
— Ты говоришь о себе или обо мне?
Акгыз поняла, что несколько переборщила с приветливостью. У Абдыра совсем недавно умерла при родах жена. У Акгыз погиб муж. Судьба круто обошлась с ними. Правда, по рассказам женщин аула, смерть жены была накаркана самим Абдыром, который, если слышал, что у кого-то умерла жена, непременно шутил: "Надо же, у людей и это получается". Возможно, и впрямь Абдыр нёс наказание за свой глупый язык, но Акгыз не хотела объединять даже на минуту себя с ним.