– Нелицеприятного эпизода? Вы имеете в виду то… что меня изнасиловал Мирзоев?
Она подняла глаза на директора, и тот, словно испугавшись, отвел взор.
– Никто не говорит про изнасилование, – рассудительно произнес он, начиная вышагивать по кабинету. – Разве я сказал, что было изнасилование? Идет проверка, которую проводят компетентные органы. Ими и будет принято окончательное решение по твоей ситуации. Которая, кстати, вызывает массу вопросов и у нашего школьного коллектива. Например, Мансур утверждает, что ты сама приставала к нему и его приятелю Азамату. Предлагала купить алкоголь и поехать в ночной клуб. Что ты давно пыталась привлечь внимание парня. Скажу, что это совершенно не красит тебя, как молодую девушку… да еще выпивка.
– Роман Алексеевич, это все ложь. И я вообще не пью алкоголь, – выдавила жалкую улыбку Лена. – Я даже не курю…
– Мне это неизвестно.
– Так почему вы меня выгоняете?
Директор сцепил перед собой руки, уставившись на носки собственных туфель.
– Я тебя не выгоняю. Я просто предлагаю тебе подумать о смене школы, – проговорил он и, подойдя к графину с водой, стоявшему на журнальном столике, налил полный стакан. – Так и быть, этот год ты спокойно можешь доучиться здесь. Впереди три месяца школьных каникул. Думаю, что с твоими отметками ты без труда подыщешь себе подходящее учебное заведение.
Лена силилась что-то ответить, но застрявший в горле комок не давал ей это сделать. Мало того, ей стало трудно дышать. Девушка медленно сползла со стула и чуть слышно промолвила:
– Я поняла. Хорошо, я подумаю.
– Вот и отлично, – обрадовался директор. – Обязательно подумай, и не затягивай!
Нетвердым шагом Лена вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.
Последний урок прошел как в тумане. Краем сознания Лена понимала, что если учительница вызовет ее к доске, то два балла ей обеспечены. Впрочем, отвечать ее не вызывали, как и на всех предыдущих уроках. Учителя вели себя так, будто Лены и вовсе не было в классе.
Положив перед собой руки, она сидела бледная как тень, глядя перед собой безжизненным взором, а в голове безостановочно крутилась фраза, небрежно брошенная директором:
«… Репутация школы может оказаться под угрозой после того нелицеприятного эпизода…»
Значит, то, что с ней произошло, – всего лишь нелицеприятный эпизод?!
«Так теперь называется, когда тебя один насилует, а второй держит у горла нож, чтобы ты не трепыхалась?!» – в смятении думала Лена.
Когда урок был окончен, она взяла сумку и вышла из класса. И тут же наткнулась на Мансура, который стоял в коридоре, широко расставив ноги.
– Как дела, детка? – негромко спросил он, засунув руки в карманы. Челюсти подростка ритмично двигались, перекатывая во рту жевательную резинку.
– Не подходи ко мне, – глухим голосом потребовала Лена, но он был настолько тихим и робким, что смахивал на писк умирающей мыши.
– Почему ты не рассказываешь другим, как тебе понравился тот вечер? – прищурился Мансур. – Расскажи всем! Как ты приставала к нам с Азаматом в магазине! Уговаривала купить вина и сигарет, потому что тебе еще не продают!
От такой бессовестной и наглой лжи Лена едва не лишилась дара речи.
Попятившись назад, она уперлась спиной в стену. Только сейчас девушка увидела, что за ними наблюдает почти весь класс, жадно прислушиваясь к каждому слову Мансура. И ни у кого в глазах не было и капли сочувствия, отчего Лене стало так горько, что на ее глаза навернулись слезы.
– А вы, наверное, и не знали, чем ваша Леночка занимается в свободное время?! – продолжал издеваться Мирзоев, обращаясь к одноклассникам. – Я ее пожалел сначала! Думал, плохое настроение, раз хочет выпить! А она сразу в штаны рукой полезла!
Среди учеников пронесся возбужденный гул, и кто-то брезгливо бросил:
– Шалава…
Лена дернулась, боль от этих слов была практически осязаемой, будто по открытой ране хлестнули плетью.
– Это неправда! – выкрикнула она. – Подлое вранье! Ничего этого не было, они обманом увезли меня…
– Обманом?! – расхохотался Мансур и неожиданно резким движением сорвал с ее плеча сумку. Перевернул ее вверх дном, он вытряхнул содержимое на пол. Вслед за учебниками и тетрадями из школьной сумки веером разлетелись презервативы. Много презервативов, штук сорок-пятьдесят.
Лена ошарашенно смотрела на них, посылая мысленные приказы в мозг, чтобы все происходящее оказалось сном. Диким, кошмарным сном, но все же сном. Она вдруг поймала себя на мысли, что если бы из сумки вывалился клубок шипящих змей, это шокировало бы ее куда меньше.