Спустя несколько минут «Ягуар» Павлова уже несся по шоссе. Взвесив все за и против, Артем решил попытать счастья и разыскать свидетелей, которые могли бы хоть что-то знать о событиях, когда была изнасилована Лена.
Для начала адвокат направился к близлежащим домам, неподалеку от которых располагалась промзона. Прошелся по дворам, поговорил с женщинами на детской площадке и автовладельцем, который ковырялся в капоте видавшей виды «Нивы». Затем Павлов окликнул немолодого мужчину, выгуливающего шпица, но он, как и другие жильцы, не смог сообщить адвокату ничего полезного.
Подумав, Артем принял решение осмотреть место, где надругались над девушкой. Пару дней назад он уже был там вместе с Леной, хотя ей с трудом удалось вспомнить дорогу, по которой ее в тот злополучный день увезли от магазина. Это было и понятно: на тот момент бедняжка была вне себя от страха.
И хотя адвокат понимал, что едва ли он сможет найти на месте преступления какие-либо важные улики, ничего другого попросту не оставалось. Тем более некое шестое чувство подсказывало Павлову, что рано или поздно ему удастся ухватиться за ниточку, которая поможет ему собрать железобетонные доказательства против Мансура и его приятеля Азамата…
Оставив машину на обочине, Артем перешел железнодорожные пути и двинулся в сторону старых гаражей, где все и произошло.
«Они наверняка не просто так приехали именно сюда, – думал он, внимательно осматриваясь вокруг. – Парни везли Лену целенаправленно в такую глушь… А это значит, что подобное юные отморозки вытворяли не впервые».
Павлов обошел буйный кустарник, от которого несло чем-то прокисшим, переступил через остатки сожженных покрышек и остановился возле бревен, сложенных в импровизированные скамейки. Неподалеку виднелся проржавевший мангал, на котором лежала пара шампуров. Вокруг был раскидан мусор, который, казалось, не убирали месяцами: пластиковая посуда, пустые бутылки, пакеты из-под чипсов, обертки от сладостей, горы окурков и… упаковки от презервативов. Причем в достаточно большом количестве.
За спиной неожиданно послышался хруст веток, и Артем резко развернулся. В нескольких метрах от него, испуганно таращась, стоял приземистый старик неопрятного вида. Пепельно-седые волосы обрамляли лысый череп, на котором, словно кляксы, пестрели коричневые бляшки. На нем были старомодная куртка с засаленными рукавами и мятые брюки, из-под которых выглядывали стоптанные ботинки. На крупном носу незнакомца тускло поблескивали очки с треснувшим стеклом. В его руках была выцветшая матерчатая сумка времен СССР, набитая, судя по всему, жестяными банками.
– Э-э-э… – протянул он озадаченно. – Добрый день!
– Добрый, – кивнул Артем, выдержав любопытный взгляд пожилого бродяги. – У вас такой вид, будто я занял ваше место.
– Нет, нет, что вы! – замахал руками старик. – Я просто живу тут рядом, вот… Меня тут все знают. Раньше водителем автобуса работал, а потом уволили. Дети уже взрослые, разъехались, а жена умерла давно. Вот я один и… на пенсию не проживешь, а так хоть что-то полезное иногда найти удастся. Валерий Тимофеевич меня зовут, а по-простому – Тимофеич.
– Замечательно, а я – Артемий Павлов. Скажите, Валерий Тимофеевич, здесь часто собирается молодежь? – задал вопрос Артем.
Старик поскреб щетинистый подбородок.
– Да бывает. И если раньше хоть нормальные ребята были, сегодня все озлобленные какие-то. И много нерусских.
– Нерусских? – переспросил Павлов, чувствуя, что впереди туннеля сверкнул огонек. – Можете что-то подробнее рассказать?
– А что рассказывать? Приезжают сюда, матерятся, мусорят. Выпивают, куда ж без этого… Иногда драки устраивают.
Он отвел взгляд, и Артем не мог этого не заметить. Подойдя к пенсионеру ближе, он сказал:
– Валерий Тимофеевич, пару недель назад на этом месте была жестоко изнасилована девушка. Совсем молодая, школьница. Вам ничего об этом не известно?
Старик исподлобья посмотрел на адвоката:
– А вы почему интересуетесь, молодой человек? И кстати, что-то очень знакомым вы мне кажетесь… Вы точно не местный, но ваше лицо я точно где-то видел! Уж не по телевизору ли?
– Я адвокат и защищаю интересы этой девушки, – ответил Павлов. – Нелюди, которые надругались над ней, имеют тесные связи с правоохранительными органами. Сейчас они пытаются избежать ответственности за свое гнусное преступление. И если вы что-то видели, это очень нам поможет.
Тимофеич вздохнул.
– Пару недель назад, говорите? Была тут одна барышня. Я как раз обход совершал, банки собирал. Дай, думаю, сюда загляну, тут всегда после их наездов есть чем поживиться. Иду и слышу, как кто-то плачет. Горько так, прямо сердце щемит. И голос такой тоненький, как у ребенка прямо. Ну, мне интересно стало, я на голос и пошел. Смотрю, навстречу девчушка ковыляет, совсем молоденькая, лет четырнадцать или пятнадцать. Волосы растрепанные, вся в слезах… А штаны у нее, то есть джинсы, все в крови были. Я поначалу подумал, что грязь, но когда присмотрелся, понял: точно, кровь! Я ей говорю: «Милая, что случилось?! Может, чем-то помочь?» А она головой мотает, и губы у нее трясутся. Я еще заметил, что у нее на шее порез был, как будто кто-то чем-то острым провел. Она все время за эту ранку держалась рукой.