Он вновь принялся расспрашивать об их воспитании, жизни, о каких-то знакомых, задавать вообще не понятные вопросы. В основном отвечал Мих, но Гриша тоже не оставался безучастным. Этот «допрос» длился около двух светов. Наконец старик, хлопнул ладонями по коленям.
- На этом все! Остальное меня не интересует, - сказал он вставая. – Идемте, поужинаем. Кроме того, вам следует выспаться. Завтра я хочу провести ритуал принятия вас в ученики, а на это требуются силы.
После ужина Миха и Гришу перехватил охранник. Он тяжело смотрел на Миха, но видимо не получив какой-то реакции, вздохнул, но при этом взгляд попрежнему был тяжелым.
- Лук чей? – спросил он.
- Гриши, - пожал плечами Мих.
- Уже твой! – Встрял Гриша. – Ты им можешь пользоваться, а я нет.
- Покажи, как ты стреляешь, - почти приказал охранник.
В сопровождении охранника, сначала они зашли в свою комнату за луком, а затем во двор. К удивлению детей, двор был предназначен для тренировки воинов. (03.12.2016) Едва они вошли во двор, как из дальнего конца двора к ним устремилось несколько воинов, еще 4 лучников выстрелили в них. Мих словно взбесился. В одно мгновение, натянул лук и начал стрельбу. Последнего воина он убил всего в 5 шагах от них.
- Да-а! – Потянул воин. – Честно говоря, я не ожидал такого. Пятнадцать попаданий и ни одной пропущенной цели.
Но Мих почти не слушал его. Сначала от боевого задора, а после от удивления. Все нападавшие оказались небольшим шарами, диаметром с волейбольный мяч. Но еще более удивительно, что в каждом из них торчало по одной стреле. Воин прервал свою речь и слегка хлопнул Миха по плечу.
- Теперь я верю, что вы прошли сквозь лес и сумели там выжить. – Тихо сказал Воин. – Меня кличут, Кречет. Гриша спрячь свой нож. Ни кто не будет вас обижать. А если потребуется, я помогу вам.
Утром детей старик в сопровождения воина повели их в подвал. Им не дали позавтракать, сказав, что так будет лучше. Спустившись на два уровня ниже, старик открыл дверь, оббитую железом с массивными петлями. К удивлению Миха дверь легко открылась от легкого толчка старика, без скрипа с легким шорохом. Внутри большой комнаты или небольшого зала, находилось странное сооружение. Оно напоминала четырех лапный якорь. Установленный лапами вверх, а его основание служило его ножкой. Все направились к этому сооружению.
- Ложитесь на стол, головой к центру, - глухо сказал старик.
- А раздеваться нужно? – Спросил Мих с испугом, но не за себя а за Глашу-Гришу.
- Кто вам такую глупость сказал? – Искренне возмутился старик. – Вы же не жертва, а адепты. Ну, ученики. – Поправился он увидев удивленные глаза детей.
Мих смело подошел к «столу» и лег. Лапа была коротковата для него и он свесил ноги по краям. Воин опустил его руки тоже вниз. И… Привязал их между собой, зажимая в ладонях какой-то выступ. Прежде, чем Мих успел спросить, что-то, он услышал рядом испуганное дыхание и повернул голову, чтобы увидеть впереди. На него смотрели испуганные глаза Глаши. В них было отчаяние и слезы.
- Я с тобой! – Хрипло сказал Мих. – Я никогда не брошу тебя. Слышишь никогда! Я всегда буду рядом, не бойся!
- Я тоже, никогда не брошу тебя! – Выдохнула Глаша.
Их глаза отражали, только лицо другого. Несмотря на то, что их головы почти соприкасались, расстояние между лицами было в нескольких ладонях, дети потянулись друг к другу, словно собираясь поцеловаться.
Пока это происходило, старик, зажег несколько свечей, установленных на полу, и запел, медленно идя вокруг свечей. В тени свечей, сначала нерешительно, а затем все ярче, загорелся узор. По мере движения старика, светящийся узор распространялся в сторону «стола» с адептами. В тот момент, когда дети привстали, пытаясь дотянуться до друг друга, свечение достигло основание стала и резко, словно вспышка, устремилось вверх. Детей словно ударило током. Их тела выгнулись дугой, но даже так, они продолжали смотреть друг на друга. В метре над столом начало формироваться свечение ввиди двух словно покрывал. Свечение становилось не ярче, а словно более плотнее.
Старик вдруг остановился. Сделав движение рукой, словно что-то затирая, он погасил все свечи. Свечение, заволновалось, словно от ветра и устремилось в детей. Расслабившие тела детей вновь выгнуло и отпустило. Старик несколько секунд наблюдал за ними и облегченно вздохнул.