К тому времени расклад сил в Политбюро был ясен. Поэтому, встретив перед заседанием Михаила Сергеевича, В.И. Долгих поинтересовался, готова ли у него “тронная речь”. “Горбачев засмеялся и ответил, что он назначил людей написать речь для того, кто будет назначен, чтобы ее произнести”.
Если протокол заседания Политбюро 10-го марта 1985-го года нам неизвестен, то протокол 11-го марта 1985-го года сохранился и опубликован.
11-го марта 1985-го года на заседании Политбюро под председательством
М.С. Горбачева ”присутствовали Г.А. Алиев, В.И. Воротников, В.В. Гришин,
А.А. Громыко, Д.А. Кунаев, Г.В. Романов, М.С. Соломенцев, Н.А. Тихонов, П.Н. Демичев,
В.М. Чебриков, Э.А. Шеварднадзе, М.В. Зимянин, И.В. Капитонов, Е.К. Лигачев,
К.В. Русаков, Н.И. Рыжков”.
159
“В часы заседания Политбюро, на котором решалась проблема будущего руководства партии и страны, - вспоминает А.И. Яковлев, - Крючков пригласил меня в здание разведки. Он сослался на то, что в приемной Политбюро у него “свой” человек и мы, таким образом, будем в курсе всего происходящего”.
Обратите внимание: в этот ответственный момент А.Н. Яковлев и В.А. Крючков были вместе и не где-нибудь, а в Ясенево, в резиденции ПГУ КГБ СССР. “Свой” человек В.А. Крючкова в приемной Политбюро – это уже упоминавшийся Е. Колун, который пришел в аппарат ЦК вместе с Ю.В. Андроповым из КГБ.
* * *
Много еще и сейчас гуляет всяких слухов по поводу заседания Политбюро и Пленума. Суть их сводилась к тому, что якобы разразилась настоящая схватка. Было предложено несколько кандидатур на пост генсека и Политбюро вышло на Пленум, так ни о чем и не договорившись.
Все это просто байки, досужие домыслы. Ничего этого не было. И об этом известно участникам событий, многие из которых в полном здравии и сейчас. Да, слухи о преемнике в связи с резким ухудшением состояния здоровья Черненко обсуждались, кое-кто прицеливался, примерял свой шанс. Партийный аппарат ЦК в те дни только этим и был занят.
Были и те, кто не хотел Горбачева. Как-то незадолго до кончины генсека Чебриков, возглавлявший в то время КГБ, поделился содержанием его бесед с Тихоновым, пытавшимся убедить его в недопустимости Горбачевского избрания на пост Генерального секретаря. Чебрикова поразило, что Тихонов никого, кроме Горбачева, не упоминал.
- Неужели сам претендовал на это место? – подумал он.
В то же время Горбачевские недоброжелатели не могли не знать о настроении в обществе, о позиции первых секретарей, среди которых все больше созревала решимость не допустить, чтобы Политбюро вновь протащило на высший пост старого, больного или слабого человека.
Несколько групп первых секретарей обкомов посетили Горбачева. Призывали занять твердую позицию и взять на себя обязанности генсека. Одна из таких групп заявила, что у них сложилось организационное ядро, и они не намерены больше позволять Политбюро решать подобного рода вопросы без учета их мнения.
Не было Устинова, на поддержку которого можно было Горбачеву рассчитывать. Да и у Громыко по отношению к Горбачеву появились какие-то новые, ревнивые нотки, особенно после поездки Горбачева в Великобританию. Еще Андропов как бы в качестве дара своему другу и партнеру, чтобы как-то его ублажить, сделал Андрея Андреевича первым заместителем Председателя Совета Министров СССР. Тогда Громыко занял
кабинет в Кремле, сохраняя резиденцию на Смоленской площади. В окружении Андропова начали поговаривать о неуемном стремлении Андрея Андреевича к власти, его большом тщеславии. Интересно отметить, что при формировании внешнеполитических документов, заявлений четко просматривались две линии. Одна шла к Черненко от
160
международного ЦК через А.М. Александрова, другая через МИД. Первая содержала практические предложения к переговорам, поискам соглашений, к либерализации и улучшению отношений. Вторая была более жесткой, можно сказать, железобетонной. Громыко открыто оказывал давление на Черненко, на беседах с иностранными делегациями нередко перебивал или бесцеремонно поправлял его. Он явно монополизировал внешнеполитическую сферу.
Оказавшись де-факто у руководства Политбюро и Секретариата, Горбачев не допускал бесконтрольности за деятельностью МИД. Потом ему стало известно, что вдруг заработал механизм по налаживанию взаимоотношений между ним и Громыко. Включился в это дело сын Громыко, Анатолий, и Крючков. Обо всем Горбачеву рассказал А. Яковлев, бывший с Крючковым в близких отношениях. Громыко, реагируя на их соображения, вроде бы задумался и кое-что пересмотрел.