Горбачев полагал, что назрели кадровые изменения, и их надо начинать с омоложение руководящего состава. Горбачев лично переговорил с теми, кто должен был уйти на пенсию. Уходившие не пенсию достаточно хорошо понимали ситуацию, но их интересовала дальнейшая судьба, прежде всего, материального обеспечения. Пошли на пенсию Громыко, Демичев, Долгих, Соломенцев. Вместо последнего пригласили на работу Б.К. Пуго в качестве председателя НПК при ЦК КПСС.
Был перемещен Воротников на пост Председателя Президиума Верховного Совета РФ. Не оставалось места в Секретариате ЦК для Бирюкова. Вносились предложения рекомендовать его председателем ВЦСПС и избрали его секретарем ЦК.
Избрали секретарем ЦК Чебрикова. Вместо него на посту председателя КГБ было отдано предпочтение Крючкову. Здесь сыграло роль то, что Крючков многие годы был близким человеком Андропова.
В свою очередь Лигачев рекомендовал на пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР Лукьянова, обосновав это тем, что “и во внутреннем, и в международном плане Генеральный секретарь представляет наше государство”.
Избрали Горбачева Председателем Верховного Совета СССР 1-го октября 1988-го года на внеочередной сессии Верховного Совета СССР.
Вместо Демичева первым заместителем Председателя Президиума Верховного Совета СССР был избран Лукьянов.
Лигачев возглавил комиссию по аграрной политике и на том же направлении ему помогал Никонов.
Яковлев выдвинут на международное направление, а Медведев вернулся в идеологию. Конечно, это не было простой рокировкой. Требовался маневр, который разрядил бы ситуацию. Часть общественного мнения не принимала Лигачева, считая его лидером правого крыла, по сути дела, скрытым противником перестройки. Но ни в одной демократической партии не может быть единомыслия.
В новой структуре ЦК ослабла роль Секретариата, который, по существу, играл до этого роль “малого Совнаркома”.
237
* * *
Настало время рассмотреть на Пленуме вопрос политической реформы. 22-го и
23-го октября 1988-го года были опубликованы законопроекты об изменениях и дополнениях Конституции СССР и о выборах. На них обрушилась массированная критика со всех сторон.
Через три дня после опубликования этих материалов началась кампания протеста оппозицией. Изменения в Конституции были восприняты как еще большее усиление центра. Возникали и все более агрессивно действовали народные фронты. Усиливались сепаратистские настроения. В России впервые появилась реальная оппозиция, причем реального толка.
На Пленуме 23-го ноября 1988-го года после доклада Горбачева ораторы били тревогу. Щербицкий отметил, что экстремистские националистические действия приобретают все более организованный характер. Фотяев (секретарь Чечено-Ингушского обкома партии) сказал, что сначала было “умиление перед гласностью”, теперь же растерянность. Мендыбаев (второй секретарь ЦК КП Казахстана) высказался за большую самостоятельность республик, затронув тему неформальных объединений, заявив, что нельзя проходить мимо антиобщественных высказываний и действий со стороны некоторых из них. Выступали и другие. Тревожных констатаций было предостаточно.
В целом Пленум ЦК ударился в панику, скорее звучали предостережения. Во всяком случае, предложенные преобразования практически без поправок, получили “проходной” балл.
Конечно, сыграло свою роль то, что они всецело содействовали решениям конференции.
* * *
Заканчивался еще один год перестройки, насыщенный до предела работой и самыми разнообразными событиями, радостными и скорбными.
Жизнь обгоняла партию. Общество в целом оказалось более восприимчивым к новым идеям, чем “авангард”. И чем больше нарастала активность народа, тем более ощущалось это отставание. О механизмах торможения все время говорили, не упоминая партии. Торможение шло в основном через аппарат – партийный, государственный, хозяйственный.
* * *
С осени 1988-го года Ельцина начали приглашать на встречи в самые разные учреждения. В основном это были ответы на вопросы. Ельцин был откровенен и смел в