Тогда же произошло еще одно событие. 19-го сентября Брежнев выехал на поезде из Москвы в Баку для участия в торжествах, посвященных вручению столицы Азербайджана ордена Ленина. Сопровождал его Черненко. Каждый раз, когда по пути следования поезд останавливался в каком-нибудь городе, встречать выходило местное начальство. В Донецке Леонид Ильич встретился с первым секретарем обкома Б. Качурой,
32
в Ростове – с Бондаренко, на станции “Кавказская” Краснодарского края – С. Медуновым.
Поздно вечером того дня спецпоезд прибыл на станцию “Минеральные Воды”. Встречали – Андропов, Горбачев и председатель Ставропольского крайисполкома
И.Т. Таранов.
На станции состав плавно остановился, из вагона вышел Брежнев, а чуть позже, в спортивном костюме, Черненко. Таранов, поздоровавшись с генсеком, примкнул к остальным, и с Брежневым, Андроповым, Черненко и Горбачевым стал прогуливаться по пустому перрону...
Горбачев с Андроповым ехали встречать Брежнева из Кисловодска вместе в одном ЗИЛе. Разговаривали, все было как обычно. Как бы между прочим, Юрий Владимирович сказал:
- Вот что, тут хозяин ты, ты и давай, бери разговор в свои руки...
Но разговор не клеился. После приветствий и ничего не значащих слов о здоровье воцарилось молчание. Генсек, как показалось Горбачеву, отключился, не замечая идущих рядом. Пауза становилась тягостной.
До этой встречи Горбачев не раз встречался с Брежневым, бывал у него на приемах в связи с решением проблем края. Брежнев каждый раз проявлял неподдельный интерес и оказывал поддержку. Поэтому Горбачев не удивился, когда после затянувшейся паузы он вдруг спросил:
- Ну, как дела, Михаил Сергеевич, в вашей овечьей империи?
Ставрополье давало 27% тонкорунной шерсти в Российской Федерации.
Ранним летом, помимо коров, в степях паслись тысячи отар – 10 миллионов овец. Картина впечатляющая. Действительно – “овечья империя”. Горбачев кратко рассказал о делах в крае. В том году был богатейший урожай – пять с лишним миллионов тонн – по 2 тонны на каждого жителя Ставрополя.
Последовал второй вопрос:
- Как канал? Очень уж долго строите... Он что, самый длинный в мире?
Горбачев постарался пояснить, в чем тут загвоздка. И снова молчание. Юрий Владимирович выжидающе посматривал на Горбачева, а Черненко был абсолютно нем – этакое шагающее и молчаливо записывающее устройство.
- А как у вас с отпуском, Леонид Ильич? Не получается? – спросил Горбачев, стараясь хоть как-то поддержать беседу. Брежнев покачал головой.
- Да надо бы, надо бы...
К разговору подключился Андропов, они обменялись репликами по поводу программы пребывания Брежнева в Баку. И опять наступило молчание. По всему было видно, что генсек не очень расположен вести беседу. Время стоянки поезда закончилось. Уже стоя в тамбуре и держась за поручни, он вдруг спросил Юрия Владимировича:
- Как речь?
- Хорошо, хорошо, Леонид Ильич, - быстро ответил Андропов.
В автомобиле Горбачев поинтересовался, о каком выступлении спрашивал генсек речь. Оказалось другое. Андропов пояснил: Леонид Ильич все больше чувствовал затруднения с речью. Возможно, этим во многом и объяснялась его неразговорчивость, хотя по натуре он человек общительный.
33
В общем, встреча Горбачеву показалась странной. А Юрий Владимирович, по всему видно, был доволен
* * *
Были и вторые смотрины. После встречи в Минеральных Водах неожиданно наведался в Ставропольский край Кириленко. Он отдыхал в Сочи и в Ставрополь
прилетал на вертолете. В течение суток Горбачев ездил с ним по краю, побывали в Зеленчукской обсерватории АН СССР, в сельских районах. Горбачев рассказывал ему о проблемах края. Горбачева поразила манера Кириленко обращаться с окружающими его людьми, кстати и некстати цепляться за каждую мелочь... Увидев с дороги машинный двор, он начал раздраженно отчитывать:
- Это сколько же там машин неиспользованных? Навалом лишней техники... Или на металлолом сдавать будете? Заелись вы тут...
Он отвечал в Политбюро за машиностроение и считал, что у села непомерные требования. Его высокомерно назидательный тон бил по нервам, а косноязычие приводило к тому, что разговор с ним превращался в сплошную муку, никак нельзя было понять, что он хочет сказать. Вообще, весь диалог от начала до конца был крайне напряженным. Горбачев внутренне чувствовал недоброжелательность к Кириленко из-за незнания о предмете, о котором он берется судить...