Гдлян и Иванов арестовали почти всех первых секретарей обкомов. На допросах те каялись во всех грехах и сознавались в любых преступлениях. Гдлян напрасно удивлялся тому, что кто-то из арестованных наговаривает на себя. Такова, видимо, была атмосфера в следственной группе, что арестованные сами придумывали, в чем бы еще сознаться.
Накануне XIX партийной конференции, летом 1988-го года, Гдлян и Иванов написали статью, в которой сообщали, что среди делегатов оказались и скомпрометировавшие себя на ниве взяточничества лица... Молния сверкнула.
В первый же день работы партийной конференции партийный секретарь с Алтая под аплодисменты потребовал объяснений: действительно ли среди делегатов есть взяточники? Главный редактор “Огонька” В.А. Коротич на глазах у всей страны, приникшей к телевизорам, передал в президиум партийной конференции папку с
обличительными документами. Их проверял комитет партийного контроля при ЦК КПСС и союзная прокуратура.
Через четыре месяца были арестованы два делегата партийной конференции – первые секретари обкомов Бухарского - И. Джабодров, Самаркандского – И. Раджабов. Через несколько месяцев 11-го января 1989-го года по обвинению во взяточничестве арестовали еще одного делегата партийной конференции, к тому времени бывшего на пенсии, В.И. Смирнова, прежде возглавлявшего среднеазиатский сектор отдела организационно-партийной работы ЦК КПСС. Иными словами, он знал все, что творилось в Узбекистане и, по мнению Гдляна и Иванова, покрывал местных преступников и коррупционеров. Справедливость торжествовала! Как все обстояло на самом деле, станет
307
ясно позднее, а в тот момент подтверждалась правота следователей.
В ходе “чурбановского процесса” был момент высшего успеха и триумфа Гдляна и Иванова. Но как это случается со всеми покорителями вершин, пройдя пик, они начали движение вниз.
На скамье подсудимых вместе с узбекскими милиционерами сидели зять
Л.И. Брежнева, бывший первый заместитель министра внутренних дел, бывший генерал-полковник и общество явно жаждало расправы – за беззастенчиво-роскошную жизнь прежней верхушки, омерзительную на фоне общей бедности. И даже самые снисходительные и выдержанные не сомневались, что приговор будет наисуровейшим.
И что же? Одного из подсудимых вообще оправдали, а другого освободили из-под стражи, отправив дело на доследование. Гдлян и Иванов не сумели подкрепить свои версии фактами и доказательствами.
На встрече в Центральном доме литераторов в Москве публика с гневом обрушилась на председательствовавшего на процессе генерала юстиции М.А. Макарова. Экзальтированная дама-прокурор с хорошо поставленным командным голосом обвинила
судей в том, что своим приговором они сорвали всю дальнейшую работу следственной группы.
- Увидев, что подсудимый Бегельшан, который очень помог следствию, не получил обещанного снисхождения, наши подследственные отказываются от показаний, - жаловалась дама-прокурор.
- А у вас, кроме их показаний, больше нет никаких доказательств? - невинным голосом поинтересовался работник Верховного суда.
- Почему же нет? – обиженно взвилась дама-прокурор.
- Тогда чего вам беспокоится? Докажите их вину и суд накажет преступников.
- Нет, но как же мы будем работать? - продолжала возмущаться дама-прокурор.
Прокуратура продолжала считать, что признание обвиняемого – единственное доказательство, которое следствию следует добыть.
Симпатия и уважение к следователям в один день превратились в безграничное, почти истерическое восхищение. В день вынесения приговора по “чурбановскому делу” Гдлян и Иванов из следователей превратились в политиков. Они фактически бросили следовательскую работу, но клялись, что будут вести борьбу до конца. Где бы они ни выступали, любая аудитория встречала их на ура.
Гдлян любил рассказывать о том, как на него готовилось покушение. То протянули
стальной трос, чтобы его самолет не взлетел. То ему в постель подкладывали кобуру... Они с Ивановым оказались мастерами политического шоу, они замечательно
использовали возможности средств массовой информации. Гдлян первым решился что-то рассказать стране – и был вознагражден сторицей.
Все накопившееся в обществе раздражение – из-за пустых полок, очередей, тесноты, скудости, не оправдавшихся надежд, невыполненных обещаний трансформировалась в кинетическую энергию поддержки Гдляна и Иванова. Они ясно указали причину общих бедствий, нехваток и недостатка – мафия, сплоченные, поддерживающие друг друга темные силы, обирающие страну.