Власть перешла в контрнаступление. Из обвинителей Гдлян и Иванов превратились
308
в обвиняемых. Комиссия Президиума Верховного Совета СССР пришла к выводу, что оба следователя насаждали порочную практику “огульных обвиняемых во взяточничестве, принуждении подозреваемых и свидетелей к даче так называемых “признательных” показаний путем необоснованных арестов, шантажа и запугивания... Гдлян, Иванов и приближенные к ним следователи нередко допускали оскорбления арестованных, унижение их человеческого достоинства и запугивания расстрелом”.
Общественное мнение реагирует на это очень быстро. 26-го марта 1989-го года Гдлян легко обошел шестерых соперников и стал народным депутатом СССР. Москвич
Н.Иванов победил три десятка претендентов на выборах в Ленинграде.
Выступая 6-го мая 1989-го года по ленинградскому телевидению, Н. Иванов заявил, что в уголовном деле “замелькали фигуры членов Политбюро Соломенцева, Лигачева и бывшего председателя Верховного суда СССР Теребилова”. С этой минуты критика в адрес следователей Гдляна и Иванова рассматривалась массовым сознанием как попытка вывести из игры бесстрашных борцов с мафией, свившей гнездо в Москве.
Правоохранительные органы ставили Гдляну и Иванову в упрек и бесконечно
необоснованное содержание под стражей, и выжимание показаний, и по существу шантажа подследственных.
Но трудно предположить, что Гдлян и Иванов вдруг после многих лет беспорочной службы переродились и стали нарушать закон. Скорее напрашивается другой вывод: они всегда пользовались одними и теми же следственными методами. И в своей епархии поднялись до самой вершины пирамиды.
На Втором съезде народных депутатов СССР отчитывалась комиссия, изучавшая материалы, связанные с работой следовательской группы Гдляна и Иванова.
Страна полночи не сводила глаз с телеэкранов – шла прямая трансляция заседания съезда – хотела услышать одно: кто прав – следователи или их критики? Хорошие следователи Гдлян и Иванов или плохие? Раньше определенно были хорошими: стали “особо важными” при генеральном прокуроре, получили интереснейшее и перспективное дело, набрали себе группу помощников в 200 человек.
А каковы оценки работы следователей? Судя по тому, что им ставили в заслугу в “благополучные” годы следствия – исключительно материальные, денежные. Следователи уподоблялись золотоискателям: чем больше золота, денег, драгоценностей сдал государству, тем выше их ценят. Группа Гдляна-Иванова исправно выдавала на-гора конфискованное (или “добровольно” сданное) и была на хорошем счету.
С цифрами, правда, получилась некоторая путаница. В докладе съездовской комиссии говорилось о 2 миллиардах, нажитых хлопковой мафией. Гдлян вроде
утверждал, что вернул государству 140 миллионов. Председатель комиссии В.А. Ярин называл иные цифры: 15 миллионов найдены следователями КГБ, двадцать – группой Гдляна-Иванова. Это, конечно, не два миллиарда и не 140 миллионов, но тоже солидная сумма. И за нее нужно быть благодарным. Однако независимый прокурор Мартинсон сообщил, что в обвинительных заключениях фигурировала только четверть суммы. А где же остальные 15 миллионов? Нечестные деньги? Или отобраны не у преступников, а у частных людей, которым нечего инкриминировать? Или следователи настолько беспомощны, что, даже имея столь веские улики, не в состоянии обличить взяточников?
309
И не смыкается этот непрофессионализм с постоянными нарушениями процессуальных норм, выявленных комиссией. А это – выжимание показаний, запрещенных законом методами. Это - арест заведомо невиновных членов семей, в том числе женщин, у которых по 7-8 детей. Многолетние – вместо установленных в ту пору законом 9 месяцев - содержание под стражей подозреваемых, которые либо не давали нужных показаний, либо на свободе могли от них немедленно отказаться.
Наивно полагать, что такой стиль работы следственная группа освоила только в Узбекистане. Не являлись ли Гдлян и Иванов типичными следователями, которые стали плохими лишь потому, что взялись со своими методами за тех, кто принадлежит к правящей верхушке? Пока они разбирались с рядовыми дехканами (крестьянами) или даже с провинциальными секретарями обкомов и райкомов, ни генеральный прокурор, ни его заместители не видели в их действиях “нарушения социалистической законности”. Как знать: не решили бы Гдлян и Иванов в один прекрасный день заняться политикой, набирая у будущих избирателей очков рискованной охотой на крупную дичь, ходили бы в прокуратуре в передовиках...