Прибыла российская делегация. Тогда Горбачев по-настоящему понял, что теперь свободен.
С Лукьяновым и Ивашко Горбачев беседовал в присутствии Бакатина и Примакова. Сказал им, что они – те два человека, которые могли сорвать путч или, во всяком случае, обнажить его преступный характер. Только Председатель Верховного Совета, который знал, что версия о болезни Горбачева – ложь, действовал в расчете на то, что плоды заговора упадут в его корзину, уже видел себя президентом, и ради этого пошел на предательство, государственный переворот.
Что до Ивашко, он мог от имени руководства партии решительно отмежеваться от действий путчистов и потребовать немедленной встречи с генеральным секретарем ЦК КПСС. Этого не было сделано. Наоборот, от Секретариата пошла команда местным парторганизациям поддержать переворот.
С Язовым и Крючковым Горбачев решил не встречаться.
По возвращении из Фороса они и другие гэкачеписты были задержаны, начались допросы. Они потребовали, что пошли на преступление, хотя каждый старался приуменьшить свою вину и выгородить себя.
335
* * *
Постепенно складывалась цельная картина событий. Узнал Горбачев и о позорной
позиции большинства секретарей ЦК, многих партийных органов, на местах поддержавших ГКЧП. Не выдержал испытания ЦК как орган коллективного руководства, по сути, консолидировался с ГКЧП, хотя многие члены ЦК выступили с осуждением путча. Сложили с себя обязанности членов Политбюро Назарбаев, Каримов, ряд руководителей компартии республик вышли из состава ЦК.
В сентябре в печати появились публикации, высказывающие подозрение, что Горбачев был в заговоре с ГКЧПистами. Это, ясно, ложь.
Сразу после возвращения в Москву Горбачеву пришлось заняться рядом неотложных дел, в первую очередь, разумеется, кадровым перемещением. Нельзя было оставлять на ответственных постах людей, прямо или косвенно связанных с ГКЧП. Но несравненно более важной, затрагивающей судьбы миллионов, была проблема КПСС.
Горбачев обсуждал ее в кругу советников и помощников – Яковлева, Медведева, Примакова, Черняева, Шахназарова, Ревенко, Кудрявцева, встречался с некоторыми членами партийного руководства. В результате мучительных раздумий родились известные решения: сложение с себя обязанностей Генерального секретаря ЦК КПСС и рекомендация ЦК самораспуститься, предоставив партийным организациям самостоятельно решать вопрос своей дальнейшей деятельности.
По этому поводу Горбачеву пришлось выслушать немало упреков со стороны своих бывших товарищей по партии. Некоторые из них, осуждая путч, не могли
согласиться с тем, что была необходимость именно таких шагов в отношении КПСС. Вновь и вновь возвращаясь мысленно к тем вопросам, Горбачев все-таки считал, что здесь не было допущено ошибки. Прежде всего, беспочвенны обвинения в предательстве и сетования, что он-де ”бросил партию”, как он уже говорил, все осуществленные в русле перестройки преобразования нашли официальное одобрение в решениях съездов КПСС и Пленумов ЦК. Горбачев до конца, в последнее время даже в ущерб своему положению президента страны, оставался на посту генсека. Если кто кого предал, то не он партию, а ее руководство и большая часть партноменклатуры – своего лидера.
* * *
Горбачев в свое время допустил еще одну ошибку. В декабре 1990-го года на съезде народных депутатов предстояло впервые избрать вице-президента СССР. Горбачев перебрал много кандидатур. А.Н. Яковлев вызвал бы яростные протесты консерваторов.
Э.А. Шеварднадзе отпал, потому что в первый же день работы съезда сделал резкое заявление об уходе в отставку. От кандидатуры Н.А. Назарбаева, будущего президента Казахстана, Горбачев тоже отказался.
Возникли две новые фамилии: академик Е.М Примаков и Г.И. Янаев, к тому
336
времени член Политбюро и секретарь ЦК. Бывший комсомольский функционер, веселый, компанейский человек, он чем-то понравился Горбачеву и мгновенно взлетел. Горбачев полагал, что сравнительно молодой Янаев не примкнет ни к левым, ни к правым, не встретит возражений у съезда, да и ему самому не доставит хлопот. Едва ли Горбачев хотел видеть на посту вице-президента самостоятельную и равноценную фигуру, с которой ему бы пришлось считаться.