Основное время члены Госсовета потратили на обмен мнениями. По поводу статуса будущего Союза рассматривали несколько вариантов. В конце концов, участники
353
сошлись на том, что будет Союз Суверенных Государств – конфедеративное государство, выполняющее делегированные государствами – участниками договора функции.
Казалось, было сделано все, что в человеческих силах, чтобы сохранить союзное государство, завершить огромную работу над проектом Договора, преступно прерванную в августе. Но в этом трехлетнем марафоне пришлось одолеть еще один этап. Имеется в виду заседание Госсовета 25-го ноября, на котором Ельцин вновь потребовал заменить формулу “Союзное государство” на “Союз государств” и заявил об отказе парафировать текст до рассмотрения его Верховным Советом.
Ссылка на парламент была не более чем уловкой. Горбачев знал о настроениях в российском парламенте и был уверен, что там мало кто будет поддерживать ельцинскую формулу.
Горбачев, будучи раздраженным этим вероломством, взял себя в руки и начал
урезонивать Ельцина, настаивая на выполнении решений, согласованных всего десять дней назад. Но уже начало срабатывать новое соотношение сил. Сначала Шушкевич, затем и некоторые другие, видимо, не желая вступать в ссору с российским лидером, заколебались.
Тогда Горбачев заявил:
- С меня достаточно. Участвовать в развале Союза не буду. Оставляю вас одних, решайте. И помните, что на вас падает вся ответственность за судьбу страны.
25-го января участники Госсовета условились на следующем заседании окончательно согласовать текст: парафировать каждую страницу и передать Верховным Советам в печать.
Но Ельцин не захотел ставить свою подпись на решении. Вероятно, уже тогда Президент России знал, что документ не вступит в силу, а посему не хотел его визировать.
* * *
1-го декабря 1991-го года на Украине состоялся референдум. 90% опрошенных высказалось за независимость Украины. Российское правительство заявило, что признает независимость Украины. 5-го декабря Верховный Совет Украины постановил, что договор об образовании СССР 1922-го года утратил силу. Президентом Украины избрали секретаря ЦК компартии Украины по идеологии А.М. Кравчука, которому, как и многим другим в Киеве, надоело подчиняться Москве. Ему хотелось быть главой независимого государства.
“2-го декабря, - пишет Черняев, - Горбачев разговаривал по телефону с Ельциным.
Тот куда-то ехал. Был уже пьян. Михаил Сергеевич уговаривал его встретиться вдвоем, втроем – плюс Кравчук, вчетвером – плюс Назарбаев. Тот пьяно не соглашался:
- Все равно ничего не выйдет. Украина независима.
- А ты Россия! – возражал Михаил Сергеевич.
- Я что! Я – Россия. Обойдемся. Ничего не выйдет с Союзом... Вот если вернуться к идее четверного союза: Россия плюс Украина, плюс Белоруссия плюс Казахстан.
354
- А мне где там место? Если так, я ухожу. Не буду болтаться, как говно в проруби. Я – не за себя. Но пойми: без Союза все повалится, и погубите все реформы.
- Да как же без вас, Михаил Сергеевич! – пьяно “уговаривал” Ельцин.
- Ну, а что же я, где... если нет Союза?
- Ничего... вы оставайтесь, - милостиво согласился Ельцин...”
Ельцин предупредил Горбачева, что едет в Минск разговаривать с председателем Верховного Совета Белоруссии С.С. Шушкевичем, членом-корреспондентом Академии наук и недавним проректором Белорусского государственного университета, и что неплохо бы заодно поговорить с Кравчуком, узнать, что он думает о будущем Советского Союза. Перед отъездом Ельцин сказал журналистам, что “надо будет все сделать, чтобы убедить украинцев присоединиться к Союзному договору”. Правда, сделал оговорку, которая в тот день не привлекла к себе внимания:
- Если этого не получится, надо будет подумать о других вариантах.
“Я пригласил Б. Ельцина формально на охоту, по существу – обсудить поставки нефти и газа нам и на Украину, - вспоминал С. Шушкевич. - Егор Гайдар вел Россию к рынку. Значит, нам пришлось бы покупать российскую нефть. Денег у нас не было, кредиты никто не давал. Надо было как-то договориться на переходный период, чтобы не замерзнуть зимой. Потом выяснилось, что и Кравчук хотел бы поучаствовать в нашей встрече. Быстро стало ясно, что экономические проблемы невозможно решить без политического определения “кто есть кто”.