Кто был посвящен в этот замысел, мы не знаем. Можно лишь отметить, что
А.А. Громыко в их число не входил, так как вскоре после смерти Суслова позвонил Андропову, и довольно откровенно стал зондировать почву для своего перемещения на место “второго секретаря”. Но Юрий Владимирович заявил – это дело генсека.
Буквально через несколько дней после смерти Суслова Л.И. Брежнев предложил Ю.В. Андропову освободившееся кресло: “Давай, - заявил он, – решим на следующем Политбюро, и переходи на новую работу со следующей недели”. Андропов поблагодарил его, но напомнил ему, что секретари избираются на Пленуме. Тогда Брежнев предложил созвать Пленум на следующей “неделе”. Андропов отклонил и это предложение, заявив о целесообразности подождать до дня, на который был намечен очередной Пленум ЦК КПСС. Складывается впечатление, что Брежнев спешил не столько передвинуть Андропова на второе место в руководстве партии, сколько отстранить его от руководства КГБ СССР. Подобные подозрение были и у Андропова.
Между тем слухи, что именно тот займет кабинет Суслова на Старой площади, уже в феврале стали распространяться по Москве. Когда Андропова спросили об этом, Андропов рассмеялся и сказал, что на этот раз слухи верны.
Несмотря на то, что к намеченному Пленуму разрабатывалась продовольственная программа и после похорон Суслова она еще не была готова, несмотря на то, что Андропов предложил Брежневу не форсировать события, имеются сведения, что генсек хотел созвать Пленум уже в марте.
* * *
Но тут что-то произошло.
28-го января 1982-го года Андропов присутствовал на похоронах Суслова, а 25-го февраля на вручении ордена Ленина и третьей звезды Героя Социалистического труда Д.А. Кунаеву, его не было. Существует версия, будто бы в феврале шеф КГБ посетил Афганистан и оттуда вернулся в таком состоянии, что его пришлось госпитализировать.
Правда, 1-го марта на приеме первого секретаря ПОРП В. Ярузельского
Ю.В. Андропов снова появился перед фото- и кинообъективами. Зато в середине марта “слег в больницу” Черненко.
А еще через две недели поползли слухи о болезни и даже смерти генсека. 18-го апреля американский журнал “Ньюсуик” опубликовал статью, которая называлась
“Последние дни Брежнева”. 25-го апреля 1982-го года А.С. Черняев записал: “В течение почти месяца Москва полнилась слухами, что Брежнев умер. Даже один из тамошних
54
голосов передал об этом, как о свершившемся факте”.
И хотя слухи были лишены оснований, возникли они не случайно.
22-го марта 1982-го года Л.И. Брежнев отправился в Ташкент для вручения Узбекистану ордена. “За день до выступления, - вспоминает его помощник
А.М. Александров-Агентов, - следуя совету своего друга – министра обороны Устинова – внезапно решил поехать на авиастроительный завод. Его отговаривали и узбекские руководители, но он настоял на своем”.
“В сборочном цехе, куда направился Брежнев, - читаем мы в воспоминаниях Александрова-Агентова, - высилась монтажная эстакада, рассчитанная максимум на 40 человек, а набилось на нее более сотни. И вот, как раз в ту минуту, когда Брежнев в сопровождении Рашидова и других местных руководителей проходил под ней, железный помост зашатался и рухнул. Общий крик ужаса. Брежнева и сопровождающих швырнуло на бетонный пол”.
“Леонид Ильич лежал на спине, - вспоминал его телохранитель В.Т. Медведев, - рядом с ним Володя Собаченков с разбитой головой... Мы с доктором Косаревым подняли Леонида Ильича. Углом металлического корпуса ему здорово ободрало ухо, текла кровь”.
Когда Александров “поднял голову”, он увидел, что под помостом и на полу лежат люди, но Брежнев с помощью других медленно поднимается и, шатаясь, бредет к подогнанной в цех машине.
“К счастью, - пишет Александров-Агентов, - убитых не было, тяжело пострадали только два охранника, пытавшихся прикрыть Брежнева. Мчимся в резиденцию. Там уже перебинтованный, вокруг врачи, лежит Леонид Ильич. Сломалась ключица. Слабым голосом, но настойчиво, он просит соединить его с Москвой с председателем КГБ Андроповым. И слышу: Юра, тут со мной на заводе несчастье случилось. Только я тебя прошу, ты там никому головы не руби. Не наказывай, виноват я сам. Поехал без предупреждения, хотя меня отговаривали”.