Госплан, Госснаб, министерство финансов были не в состоянии проворачивать маховик экономического механизма. Настоятельно требовались реформы.
Единственно в чем обвиняли Андропова – в том, что он ничего не понимал в экономике, чего он, кстати, и не скрывал.
83
* * *
Скорый уход Андропова из жизни был опасен для карьеры Горбачева. Горбачев
был инициатором кадровых перемен в ЦК.
Чазов предупредил Горбачева, что жить Андропову осталось один-два месяца, не больше. Михаил Сергеевич откровенно поделился с Чазовым намерением уговорить Андропова на пленуме ввести в Политбюро Воротникова и Соломенцева, кандидатом сделать Чебрикова, а секретарем ЦК – Е.К. Лигачева.
- Это наши люди, - твердо сказал Горбачев, - они будут нас поддерживать в любой ситуации.
Однако умирающему Андропову было не до кадровых перемен. Горбачев больше всех был заинтересован в кадровых переменах. Он предпринимал все усилия, чтобы укрепить свои позиции внутри Политбюро, торопясь, потому что смерть Андропова приближалась. Михаил Сергеевич боялся изоляции и подбирал себе союзников в послеандроповском Политбюро.
Лигачеву он многозначительно сказал:
- Егор, я настаиваю, чтобы тебя избрали секретарем. Скоро Пленум, и я над этим вопросом усиленно работаю.
Лигачев оценил работу Горбачева.
Пока Андропова находился в больнице, каждый помощник навещал его в строго определенный день. Однажды незадолго до Пленума ЦК приехал к Андропову
А.И. Вольский с докладом. Андропов прочитал доклад и сказал: “Приезжайте ко мне через два дня”. Когда он приехал второй раз, то увидел в тексте доклада приписку: “Я считаю, что заседание секретариата ЦК должен вести Горбачев” и роспись на полях: “Андропов”.
А тот, кто вел заседания Секретариата, всегда считался вторым человеком в партии. Получается, что Андропов хотел, чтобы полномочия второго лица перешли от Черненко к Горбачеву.
Вольский, слегка ошалевший от таких перемен, приехал к ответственному за печатание доклада заведующему общим отделом ЦК Боголюбову, показал приписку к докладу. Надеялся, что так тому и быть.
Когда на второй день Вольский прибыл на Пленум, он увидел, что зачитывает доклад Черненко.
После заседания Вольскому позвонил лично Андропов.
- Кто это сделал? Немедленно найти!
Не успел Вольский придти в себя, как к нему зашел секретарь ЦК по экономике
Н. Рыжков.
- Он тебе тоже звонил? На меня так наорал! До сих пор не пойму, кто принял это решение. Скорее всего, сам Черненко.
Юрий Владимирович не успел, как следует перетряхнуть кадры. Союзники Горбачева не имели того влияния, как Черненко.
84
* * *
Работа в ЦК захватила не только самого Горбачева Михаила Сергеевича, но и семью. Раиса Максимовна и ребята не были сторонними наблюдателями его поисков и
перипетий, которыми эти поиски сопровождались. Они видели, как трудно все идет, какое сопротивление приходится преодолевать, и всячески поддерживали его, помогали, сохраняя в “их крепости” мир, согласие и взаимопонимание.
Конечно, не все сводилось к заботам Горбачева. Семья жила и другими хлопотами, переживала каждое событие, приносившее и радости, и огорчения.
Самым радостным было рождение в 1980-ом году их первой внучки Ксении. Она, как Раиса Максимовна и Ирина, родилась в январе, 21-го дня. Началась новая жизнь.
Раиса Максимовна продолжала работу над докторской диссертацией. Ее приглашали провести новое исследование в тех селах и станицах Ставрополья, в которых она собирала материалы для кандидатской. Это была заманчивая идея, но их московские заботы никак не позволяли заняться ее реализацией.
Было нелегко вырваться из объятий Москвы, и они настойчиво приглашали его мать и родителей Раисы Максимовны к ним в гости. Сначала они ездили часто и с интересом, но года взяли свое – им стало все труднее ездить. Болезни, недомогания. Старались помочь в лечении, снабжением лекарств, деньгами, одеждой, продуктами – всем, чем могли. Таков фронт забот: от внучки до родителей. А ко всему все хуже и хуже со здоровьем брата Раисы Максимовны Евгения – не мог справиться со своим старым недугом, пристрастием к алкоголю. Отверг все их предложения о помощи, а теперь и поздно. Талантливый человек, сумевший за первые годы после Литературного института написать несколько рассказов, повестей, книжек для детей и юношества. Евгений – их постоянная, не затихающая боль.