86
обучение в Высшей партийной школе и АОИ при ЦК КПСС. В 1966-ом году его избрали секретарем Калининского обкома КПСС, в 1975-ом назначили заведующим упоминавшегося сектора ЦК КПСС.
Е.К. Лигачев пишет, что ознакомившись с запиской Смирнова, он довел ее до сведения Андропова, который предложил ему встретиться с первым секретарем ЦК КП
Узбекистана Ш.Р. Рашидовым. Во время этой встречи, которая состоялась “в конце августа”, Е.К Лигачев сообщил ему о намерении создать комиссию для проверки имеющихся в ЦК КПСС данных о негативных явлениях в республике.
Комиссию возглавил заведующий Общим отделом ЦК КПСС К.Н. Могильченко, который “занимался, как и прежде, подбором и расстановкой кадров по всей стране и одновременно, как секретарь парткома ЦК, направлял деятельность партячейки на Старой площади”.
“Комиссия ЦК, которую возглавил заместитель заведующего отделом
К.Н. Могильченко, - пишет Е.К. Лигачев, - принципиальный, предельно честный человек, вскрыла в Узбекистане поистине вопиющие нарушения”.
Такова версия возникновения “узбекского дела”, которую дает в своих воспоминаниях Е.К. Лигачев.
Между тем, инициатива возбуждения этого дела исходила не от ЦК КПСС, а от КГБ СССР. Причем, по утверждению генерала КГБ Н.С. Леонова, возникло оно еще в
70-ые годы, когда “руководитель КГБ Узбекистана” предоставил Ю.В. Андропову “обширную докладную о невероятных безобразиях и правонарушениях, творившихся в республике с ведома и под прикрытием авторитета Рашидова”. Тогда Ш. Рашидову удалось отбить этот удар.
Но вскоре после смерти Л..И. Брежнева органы КГБ с санкции республиканского руководства, а значит, с санкции Кремля, начали оперативную разработку начальника ОБХСС УВД Бухарского облисполкома А. Музафарова. 25-го апреля в Узбекистан были направлены следователи Прокуратуры СССР Т.Х. Гдлян и Н.В. Иванов, и 27-го апреля
А. Музафаров был арестован с поличным.
Так возникло “бухарское дело”, которое положило начало “узбекскому делу“. Но тогда получается, что В.И. Смирнов ударил в колокола, когда тревога уже была поднята.
В связи с этим невольно возникает два вопроса: зачем Е.К. Лигачев приписал
В.И. Смирнову инициативу войны с коррупцией в Узбекистане? И почему В.И. Смирнов, если он действительно был принципиальным человеком, ограничился постановкой вопроса только от Узбекистана, как будто бы приписок, коррупции и хищений не было в других республиках Средней Азии?
Не так давно В.И. Смирнов издал книгу воспоминаний. Можно было бы надеяться, что из нее мы узнаем детали этой истории, но Виктор Ильич предпочел обойти все стороной. Это дает основания думать, что он подал свою записку или по чьему-то поручению, или же для того, чтобы отвести огонь от себя. Опубликованная им книга свидетельствует, что он не относится к числу “героев”, и непонятно зачем в таком виде его понадобилось выставлять Е.К. Лигачеву?
Начатое КГБ расследование бухарского дела показало, что оно не ограничивается Бухарой, преступные связи оттуда ведут в другие области и в столицу республики.
87
Когда был собран достаточный материал, Андропов вызвал к себе Ш. Рашидова и познакомил его с ним. “Я, - вспоминал А.М. Александров-Агентов, - сам видел, как Рашидов вышел из его кабинета бледный как бумага. Учитывая, что 1-го сентября Андропов улетел в Крым, можно утверждать, что упоминаемая встреча состоялась не позднее августа, то есть именно тогда, когда, по воспоминаниям Е.К. Лигачева, он под
влиянием записки В.И. Смирнова решил поднять перед Ю.В. Андроповым вопрос о положении дел в Узбекистане”.
1-го сентября 1983-го года бухарское дело из КГБ было передано в Прокуратуру СССР. Вскоре после этого, 31-го октября 1983-го года, Рашидова не стало. По одной версии он умер своей смертью, по другой покончил самоубийством.
Но пока начинало раскручиваться “узбекское дело”, в Москве раскручивалась своя война против коррупции.
Еще 30-го октября 1982-го года был арестован директор московского гастронома
№ 1 (Елисеевский) Юрий Соколов. “Это, - пишет Медведев, - было предупреждение не только “хозяину” московской торговли Н. Трегубову, но и В. Гришину... Еще до назначения на крупный пост в торговле Соколов некоторое время работал личным шофером Гришина. У Соколова имелось три судимости. Проверка гастронома № 1 привела к аресту еще 14 работников этого магазина”.