Этот секрет Виктор Алексеевич уже давно раскрыл в печати: “Приглашая гостей,
приезжавших на отдых, - пишет он, - Горбачев никогда не платил из своего кармана. Расплачивались за него председатели колхозов”.
Как утверждает В.А. Казначеев, еще в комсомольские годы, “втершись в доверие Кулакова”, Горбачев стал обзаводиться “в крае нужными людьми на случай, если потребуются расходы для ответных приглашений. Мне рассказывал, чуть ли не со слезами на глазах, бывший председатель колхоза Благодов Ильинского района Цинкер Леонид Ефимович, сколько раз за молодого Горбачева он оплачивал банкеты в Кисловодском “Храме Воздуха”, а когда председателя обвинили в незаконном расходовании колхозных средств, Горбачев, уже будучи первым секретарем крайкома, даже не подпустил к себе Цинкера, чтобы хотя бы выслушать его”.
Таким образом, получается, что в Ставрополье существовала своеобразная система “налогообложения” директоров колхозов и совхозов, с помощью которой первый секретарь крайкома мог демонстрировать свою гостеприимность. А это значит, что секретарь крайкома стимулировал нарушение законов руководителями предприятий.
Нетрудно понять, что и председателями колхозов, и директорами санаториев, которым было доверено участвовать в этом, делали это не бескорыстно. За это крайком должен был с ними чем-то расплачиваться. Но тогда получается, что за счет колхозов и санаториев крайком получал скрытые взятки.
Имеются сведения, что к этому были причастны и другие “отрасли”.
Признавая, что в Ставропольском крае тоже существовала коррупция,
В.А. Казначеев пишет: “Об этом красноречиво свидетельствует дело Карповой (директора ликероводочного завода), расследование которого продолжалось более пяти лет, и тихонько было спущено на тормозах, так как многие ниточки его тянулись в горком, и в крайком партии, которым руководил тогда Горбачев”.
Специально подчеркивая “сопротивление узаконенному партийному барству” со стороны М.С. Горбачева, его биографы пишут, что, став первым секретарем крайкома, он “продолжал ходить на работу пешком”, а “Раиса Максимовна большую часть из 23 лет, проживших в Ставрополе, избегала обкомовский распределитель, предпочитая ходить в обычные магазины”, “и в Ставрополе, и в Москве принципиально не посещала ни спецмагазины, ни ателье”.
М.С. Горбачев в Ставрополе на работу ходил пешком, дорога от дома на улице Морозова, № 7, в котором он жил, занимала 5-7 минут времени. Не было смысла ездить на машине.
“Когда меня избрали секретарем ЦК, - пишет М.С. Горбачев, - у меня было всего три костюма. Перевозить в Москву нам было практически нечего, кроме библиотеки”.
100
А вот как запомнил первую встречу с ним В.И. Болдин. “Одет он с претензией на шик. Коричневых тонов костюм, сшитый хорошим мастером, импортная, видимо, весьма дорогая кремовая сорочка, в тон коричневый галстук и полуботинки. Впечатление, что все сшито только вчера и еще не успело помяться”.
“К комфорту, роскоши, - пишет В.А. Казначеев, - тяга у него с Раисой Максимовной была всегда”. В.А. Казначеев рассказывает, как возмущался этим брат Раисы Максимовны Евгений, бывший писателем: “Откуда при ваших вполне нормальных зарплатах столько денег, дорогих вещей, редкие книги и картины, некоторые из которых
целое состояние стоят. Они не всякому музею по карману”.
По утверждению Аллы Ивановны Казначеевой, когда Горбачев возглавил крайком, Горбачевы стали жить по-барски: “Дома их обслуживали лучшие специалисты: парикмахер, портниха, косметолог, закрепили домашнего повара, официант был Сергей, горничная”.
Если это соответствует действительности, Раисе Максимовне не нужно было ходить в ателье и даже магазины.
Отмечая в упоминавшемся интервью газете “Россия”, что М.С. Горбачев был связан с “цеховиками”, Ю.М. Чурбанов утверждает, что “они якобы отстегивали ему и мадам Горбачевой”.
Поэтому, когда в 1977-1978-ом годах началась проверка этих связей, то, если верить Ю.М. Чурбанову, были получены данные о “таких суммах”, которые не снились даже южнокорейскому президенту.