М.С. Горбачев со ссылкой на одного из своих сотрудников, который называл источником информации известного советского дипломата Г.М. Корниенко, а тот –
А.А. Громыко, утверждает, что эта встреча состоялась “сразу же после смерти Андропова”.
Однако вот что мы узнаем из воспоминаний Е.И. Чазова. Рассказав о своих откровениях с Д.Ф. Устиновым и В.М. Чебриковым по поводу состояния
Ю.В. Андропова, Евгений Иванович пишет: “ После один (Д.Ф. Устинов) предлагает на пост Генерального секретаря больного Черненко, а второй (Чебриков), чтобы подчеркнуть преемственность, приводит его к умирающему Андропову”.
Получается, что вопрос о передаче власти К.У. Черненко был решен в узком кругу при живом Ю.В. Андропове.
Когда сразу же после его смерти М.С. Горбачев предложил Д.Ф. Устинову стать генсеком, тот сказал: “Пусть тянет Черненко” Это служило косвенным свидетельством того, что вопрос о преемнике Ю.В. Андропова к этому времени в “узком кругу” уже был решен.
“Мне трудно забыть эту сцену, - пишет главный кремлевский врач, - Чебриков, видимо, для того чтобы подчеркнуть свою лояльность, позвонил Черненко, и то ли рекомендовал, то ли попросил навестить Андропова. Страшно было смотреть на бледного, с тяжелой одышкой Черненко, стоявшего у изголовья большой специальной (с подогревом) кровати, на которой лежал без сознания страшно изменившийся за время болезни его политический противник. Зачем нужен был этот жест? Чтобы на следующий день на секретариате ЦК Черненко мог сказать, что он навестил умирающего Андропова”.
Если Е.И. Чазов не случайно употребил слово “секретариат”, который заседал по вторникам, то описанный визит мог иметь место в понедельник 6-го февраля. Но тогда получается, что “четверка” (А.А. Громыко, Н.А. Тихонов, Д.Ф. Устинов и К.У. Черненко)
104
распорядились наследством еще живого Ю.В. Андропова не позднее 6-го февраля.
Именно в это время в Москве для прощания с Андроповым был вызван его сын.
“7-го февраля 1984-го года, - пишет Н.Г. Земцов, - сына Андропова, Игоря, срочно вызвали из Стокгольма”. Данный факт подтверждает и сам Игорь Юрьевич. “Я вернулся из Стокгольма, куда уехал в ноябре 1983-го года, за два дня до смерти отца (то есть 7-го февраля) и в сознании его уже не застал”.
Смерть Ю.В. Андропова, как и смерть Л.И. Брежнева, породила много слухов. В связи с этим заслуживает внимания следующее сенсационное сообщение, которое в
2001-ом году опубликовал корреспондент журнала “Коммерсант – власть” Е. Жиров: “Как
рассказывал мне один из бывших руководителей 4-го Главного управления Минздрава, - пишет он, - когда в руководстве страны пришли к согласию в том, что следующим генсеком станет Черненко, ночью вся аппаратура, поддерживающая жизнь Андропова, была отключена. Но ненадолго. Ровно настолько, чтобы он скончался”.
Е.И. Чазов, к которому Е. Жариков обратился за разъяснениями, разумеется, “сказал, что это неправда”.
И действительно есть свидетель, который утверждает, что утром 9-го февраля все было нормально. “Утром, - вспоминает уже известный нам Борис Клюйков, - ко мне вышла медсестра и говорит: “Борь, что-то Юрий Владимирович есть не хочет. Иди, может быть, ты уговоришь”. Я зашел к нему: “Юрий Владимирович, поесть надо”. Помог ему поесть, побрил его. Все было нормально!”
Это значит, что днем 9-го февраля Юрий Владимирович не только был жив, но и снова находился в сознании.
“Потом я вышел, - вспоминает Б. Клюйков, - а буквально через полчаса началась необычная врачебная суета... Я зашел в палату и наблюдал медленное угасание пульса. Это случилось у меня на глазах”.
Получается, что Е. Жарикова дезинформировали. Но не будем спешить с выводами. Поскольку Б. Клюйков не имел права оставлять Ю.В. Андропова одного, значит, в палате с ним должен был находиться кто-то еще. В 2007-ом году этот кто-то решил нарушить молчание и дал интервью Дмитрию Гордону. Им оказался
А.В. Коржаков, который утверждает, что днем 9-го февраля Юрий Владимирович действительно потерял сознание.
“Я был свидетелем событий последнего дня жизни Юрия Владимировича. Мы все в белых халатах находились в палате Андропова. Он лежал на медицинском столе, подключенный к аппаратуре. Находился... в коме”.
В это время, днем 9-го февраля, по утверждению А.В. Коржакова, в ЦКБ появились незваные гости. ”Приехал Черненко (он был тогда вторым лицом в партии), с ним Плеханов, начальник 9-го управления КГБ, назначенный на этот пост Андроповым, ну, естественно, охрана Черненко и другие лица”.