Отмечая обострение борьбы в руководстве партии с осени 1984-го года,
Е.К. Лигачев пишет: “В этот период резко активизировался Гришин, почти открыто начавший претендовать на ведущую роль в Политбюро”. “Он, - утверждал Б.Н. Глызин, - готовился стать Генеральным секретарем и пытался сделать все, чтобы захватить власть в свои руки, но, слава Богу, не дали... нашли список состава Политбюро, который Гришин подготовил, собираясь стать лидером партии. В него он внес свою команду, ни Горбачева, ни многих других в том списке, естественно, не было”.
Касаясь этой проблемы в одном из своих интервью, сын В.В. Гришина Александр Викторович отмечал, что уже в 1982-ом году его отец “был старшим в Политбюро, старшим не по возрасту, а по времени пребывания в составе этого высшего партийного органа – поэтому, - подчеркивал Александр Викторович, - уже тогда постоянно муссировались слухи, что после Брежнева будет Гришин, потом говорили, что после Андропова, потом – после Черненко”.
В.В. Гришин допускал возможность, что кто-то действительно видел в нем возможного кандидата на пост вождя партии, но категорически отвергал свое участие в обсуждении данного вопроса и существование названного списка.
В таких условиях, как пишет Е.К. Лигачев, “в конце 1984-го года аппаратная атмосфера вокруг Горбачева начала характеризоваться некими “вакуумными свойствами”. Существует версия, будто бы В.В. Гришин попытался убедить К.У. Черненко “переместить честолюбивого андроповца куда-нибудь подальше из страны”, например,
“послом на Запад”.
Говорят, что “сыщики рыли землю ночами”, чтобы найти на Гришина
компрометирующие материалы, но так и “не накопали”, Виктор Васильевич был не
137
взяточником и не махинатором, а типичным советским чиновником. Конкретных обвинений руководителям города, разумеется, не предъявили. Но к 11-му марта 1985-го года Гришин был выведен из игры.
* * *
Когда Черненко ушел из жизни, один из самых влиятельных членов Политбюро – хозяин Украины В.В. Щербицкий – находился в США. Горбачева избрали в его отсутствие. Считается, что если бы Щербицкий прилетел в Москву и успел к голосованию на Политбюро, результат был бы иным.
Василий Васильевич был любимцем Брежнева. Говаривали, что единожды Брежнев сказал хозяину Украины:
- После меня ты, Володя, станешь генсеком.
Андропов, который стал после смерти Брежнева главой партии и государства, видимо, не забыл разговоров о том, что кресло Генерального предназначалось Щербицкому. После первых же своих распоряжений, касающихся ситуации на Украине (причем речь шла не о поддержке киевских товарищей), Андропов вызвал к себе нового главного кадровика партии Егора Лигачева и поручил ему поехать на Украину, проверить, как там обстоят дела. Это был неприятный сигнал Щербицкому. Суровый характер и предприимчивость Лигачева уже хорошо знали в аппарате.
Егор Кузьмич, выполняя поручение Генерального секретаря, ездил по Украине недолго. Побывал в 4 областях – Киевской, Херсонской, Одессой и Днепропетровской. Свое мнение подробно и откровенно доложил Андропову. Когда закончил доклад, Юрий Владимирович спросил:
- Ты все мне доложил?
- Думаю, все.
- Нет, ты мне не все доложил. А с чем ты столкнулся, когда вернулся в Москву?
Выяснилось, что Андропову уже доложили, что с Украины Лигачеву прислали щедрый подарок. Егор Кузьмич не успел долететь до Москвы, а ему прямо на квартиру доставили целый сундук разных вещей: домашняя утварь, радиоаппаратура.
Встречает его жена Зинаида Ивановна и говорит:
- Юрий (Лигачева в семье звали Юрием), тут тебе какая-то посылка большая. Целый сундук.
Удивленный Лигачев поставил чемоданы, открыл сундук и все сразу понял. Он вызвал двух сотрудников из ЦК КПСС и сказал:
- Украинские товарищи со мной поступили некрасиво. Прошу вас приехать ко мне домой, описать все вещи и немедленно отправить их назад.
После этого снял трубку аппарата междугородной правительственной связи и позвонил в Киев Щербицкому:
- Меня страшно обидели – и вы, и ваши товарищи, отправив эти вещи. Я считаю
это оскорбительным. Прошу вас разобраться, навести порядок и, если вы сочтете нужным,
через неделю-полторы мне позвонить.
138
Эта история стала известна Андропову. Он был доволен. Сказал Лигачеву: