Это дает основание утверждать, что публикацией 1993-го года была сделана попытка скрыть тот факт, что между смертью К.У. Черненко и открытием пленума ЦК КПСС Политбюро собиралось дважды. Такого не было ни после смерти Сталина, ни после смерти Брежнева, ни после смерти Андропова. Но зачем нужно было созывать Политбюро дважды, если среди его членов существовало полное единодушие, и альтернативы
М.С. Горбачеву не было?
Чтобы понять это, обратимся к событиям тех двух дней.
“10-го марта, - вспоминает Горбачев, - я приехал с работы... Буквально через несколько минут – звонок академика Чазова: скончался Константин Устинович Черненко”.
Михаил Сергеевич не пишет, когда именно раздался звонок Е.И. Чазова, но косвенно указание на это находим в воспоминаниях самого Чазова. “Помню, - пишет он, - что уже темнело, когда я позвонил Горбачеву на дачу”. “По разговору понял, что у него уже продуман весь план прихода к власти”.
О том, что этот звонок действительно не застал Михаила Сергеевича врасплох, свидетельствует его реакция: “Я сейчас буду собирать Политбюро и Секретариат, а ты к 10 часам подъезжай в Кремль”.
Если верить М.С. Горбачеву, первым, кого он поставил в известность о произошедшем, был А.А. Громыко. “Сразу после звонка, - пишет М.С. Горбачев, - я связался с Громыко, Тихоновым, Боголюбовым”. “Я, - отмечает Горбачев, имея в виду Громыко, - его нашел в Шереметьево”.
Михаил Сергеевич не только согласовал с ним вопрос о немедленном созыве экстренного заседания Политбюро, но и договорился о встрече “минут на 20 раньше назначенного времени”. После он позвонил премьер-министру Н.А. Тихонову и лишь затем заведующему Общим отделом ЦК КПСС К.М. Боголюбову, который должен был оповестить всех остальных членов Политбюро, кандидатов в члены Политбюро и секретарей ЦК КПСС и пригласить их на срочно созываемое заседание.
Между тем, был еще один человек, которому не мог не позвонить Михаил Сергеевич. И умолчание о нем показательно. Это председатель КГБ. Причем если
вытекающие из воспоминаний А.Д. Черненко (жены генсека) предположение о том, что ее муж умер не в 19:20, а на несколько часов раньше, соответствуют достоверности,
В.М. Чебриков должен был получить эту информацию гораздо раньше, чем А.А. Громыко
148
и Н.А. Тихонов.
В связи с этим требует выяснения, когда, где и от кого В.М. Чебриков узнал о смерти генсека? Когда и какие распоряжения им были отданы после этого?
К началу марта 1985-го года в Политбюро ЦК КПСС входили десять человек:
Г.А. Алиев, В.И. Воротников, М.С. Горбачев, В.В. Гришин, А.А. Громыко, Д.А. Кунаев, Г.В. Романов, М.С. Соломенцев, Н.А. Тихонов, В.В. Щербицкий. Кандидатами в члены Политбюро были: П.Н. Демичев, В.И. Долгих, В.В. Кузнецов, Б.Н. Пономарев,
В.М. Чебриков, Э.А. Шеварднадзе. Кроме того, в руководство партии входили секретари ЦК КПСС: М.В. Зимянин, И.В. Капитонов, Е.К. Лигачев, К.В. Русаков, Н.И. Рыжков.
По свидетельству В.И. Долгих на заседаниях Политбюро и члены Политбюро, и кандидаты в члены Политбюро, и секретари ЦК КПСС имели одинаковые права. Однако еще при Л.И. Брежневе сложилась традиция, в соответствии с которой перед началом заседания члены Политбюро собирались в кабинете Генерального секретаря, и там предварительно обговаривали наиболее важные вопросы. Поэтому в зале заседаний они уже появлялись с принятыми ими решениями.
Этот факт подтверждает и А.И. Лукьянов. По его словам, на заседаниях Политбюро никогда не было голосования. Происходил лишь обмен мыслями, после чего ведущий заседание подводил итог.
Каким же был раскол сил среди членов Политбюро в марте 1985-го года по вопросу о преемнике К.У. Черненко?
Выступив против того, чтобы М.С. Горбачев вел заседание Секретариата,
В.В. Гришин, Г.В. Романов и Н.А. Тихонов открыто продемонстрировали свое негативное отношение к нему.
“Кунаев и Щербицкий, - отмечал позднее Г.В. Романов, - как мне кажется, тоже не были сторонниками Михаила Сергеевича”.
Следовательно, в руководстве партии по вопросу о новом генсеке не было того монолитного единства, в существовании которого нас пытались и пытаются утвердить.