С целью сокрытия этого факта и была предпринята публикация сфальсифицированной “рабочей записи” заседания Политбюро ЦК КПСС 11-го марта 1985-го года на страницах журнала “Источник” в 1993-ем году.
* * *
“Заседание 10-го марта, - вспоминает Лигачев, - закончилось примерно часов в 11 вечера и все разъехались. Из высшего эшелона руководства в Кремле остались только Горбачев, я и тогдашний председатель КГБ Чебриков”.
“Затем, - как пишет М.С. Горбачев, - стали съезжаться вызванные работники аппарата ЦК. Создали группы для подготовки документов”. Одним из экстренно вызванных в тот вечер в Кремль был В.А. Печенев. “Вскоре после 10 вечера, - вспоминает он, - когда я уже спал, меня разбудила встревоженная жена... звонил Е. И. Калгин... Меня немедленно вызывали в Кремль”.
Около 23:00 В.А. Печенев был уже в Кремле в “предбаннике” зала заседаний Политбюро. Здесь ему и заместителю Е.К. Лигачева Е.З. Разумову дали задание – подготовить к 9:00 утра некролог. В эту же группу был включен А.И. Вольский.
По воспоминаниям В.В. Прибыткова, “дежурный из приемной Генерального секретаря ЦК КПСС” Е.И. Калгин позвонил ему “около 11 часов вечера”. Около полуночи В.В. Прибытков был в “зале приемной”. “Несмотря на поздний час, - можно прочитать в мемуарах В.В. Прибыткова, - в зале много народу. Одного взгляда достаточно: собрались
те самые люди, которые в последние 2-3 года, по горькой иронии судьбы, набили руки на посмертно-торжественном ритуале. Все хорошо мне знакомы. Других здесь и не должно
быть. Дежурный провожает меня в зал, это зал заседания для Политбюро ЦК... За столом сидят двое... Горбачев и Лигачев”.
152
Здесь В.В. Прибытков получает задание – “вместе с группой товарищей составить текст завтрашнего обращения к советскому народу”. Пользуясь случаем, он попытался заглянуть в кабинет К.У. Черненко. Но туда его уже не пустили.
В тот вечер была создана еще одна рабочая группа, которая должна была подготовить “доклад нового Генсека на Пленуме ЦК КПСС”.
“Доклад, - пишет В.А. Печенев, - писали, если я не ошибаюсь 4 человека:
А.И. Лукьянов, В. Медведев, В. Загладин и А. Александров-Агентов”. “Загладин, Александров, Лукьянов, Медведев, - пишет А.С. Черняев, - были подняты ночью с постели, вызваны в Кремль, где им Горбачев поручил подготовить к утру речь “для того, кто будет избран Генеральным секретарем”.
Касаясь этого эпизода, К.Н. Брутенец отмечает: “Вряд ли Горбачев мог озаботиться этим для кого-то другого”. Вспоминая о подготовке этого документа, В.А. Печенев уточнил: “Все мы уже знали, кто будет выступать с этим докладом: М. Горбачев”.
“Когда мы с А. Вольским получили свое задание, - пишет В.А. Печенев, - Аркадий Иванович, заглядывая в светлые печальные глаза Горбачева, доверительно спросил его: “Михаил Сергеевич, а доклад на Пленуме вы будете делать?” “Аркадий, не выпендривайся” – дипломатично ответил Горбачев”.
О том, что Михаил Сергеевич готовил доклад для себя, он свидетельствует сам. Отметив, что после заседания Политбюро встретился с В.И. Болдиным, В.А. Медведевым и А.Н. Яковлевым, он пишет: “С Медведевым, Яковлевым и Болдиным договорились о концепции моего выступления на Пленуме. Посыл был такой: сразу заявить обществу и всему миру наши позиции”.
Следовательно, несмотря на неудавшуюся вечером 10-го марта попытку решить вопрос о наследстве К.У. Черненко, Михаил Сергеевич не сомневался, что он будет избран Генеральным секретарем.
“Примерно до 3-х или 4-х часов утра, - пишет Лигачев, - мы очень интенсивно работали – прямо в зале Политбюро”.
В чем именно заключалась эта “работа”, историкам еще предстоит выяснить. Но уже сейчас можно утверждать, что, прежде всего, она была связана с оповещением тех четырех членов Политбюро, которых вечером 10-го марта не было в Москве.
Теперь многое зависело, придут ли на следующее заседание Политбюро
В.И. Воротников, Д.А. Кунаев, Г.В. Романов и В.В. Щербицкий и какую они займут позицию.
Как видно из дневника В.И. Воротникова, первым в известность о произошедшем поставили его. Ему сообщили о необходимости немедленно вернуться в Москву, то есть около 20:40 по московскому.
Когда был поставлен в известность о необходимости срочного возвращения в Москву В.В. Щербицкий, мы не знаем. Единственно, что явствует из воспоминаний его помощника В.К. Врублевского, это произошло утром 10-го марта. Утром – значит не