Свой необычайно «певучий» стиль, ставший родоначальником музыкального языка последующих поколений русских композиторов, Глинка выработал усердным трудом, в полном соответствии с высокими требованиями профессионального композиторского мастерства, строгими законами гармонии и контрапункта. Над оттачиванием его технической стороны великий музыкант настойчиво работал до последних дней жизни в поисках пути к разумному сочетанию «чувства и формы» — гармоничного слияния основной идеи и ее воплощения.
Воспитанный с юных лет на музыке Гайдна, Моцарта и особенно Бетховена, позднее высоко ценивший «Хорошо темперированный клавир» И. С. Баха, оратории Генделя, оперы Глюка, Глинка изучал их сочинения критически, главным образом задерживая свое внимание на местах, интересовавших его как художника. Однако при всей ясной классичности музыки Глинки ее внутреннее содержание, круг оживляющих ее чувств принадлежат уже к новой исторической эпохе, поре расцвета романтизма.
Творчество Глинки прошло путь от «классического» романтизма к реализму — гармоничному, психологически верному изображению мира правдивых человеческих чувств и переживаний, поэтически облагороженному отображению красоты жизненной действительности. Ее образами вдохновлен и симфонизм Глинки, тесно связанный с русской народной музыкой. На конфликтном развитии или контрастирующем сопоставлении ведущего тематического материала основана музыкальная драматургия его опер, всегда подчиненная основной идее произведения. По верному наблюдению О. Е. Левашевой, Глинка «сообщил русской музыке широкий размах, направил ее по пути симфонизированных форм. Этой широты музыкального развития, стройности и зрелости музыкальной композиции не хватало еще русской музыке раннего XIX века».
Важным для формирования взглядов композитора на задачи оперного искусства оказалось его пребывание в Италии в начале 1830-х годов. Встретившись там с итальянской артистической интеллигенцией, которую кроме вопросов художественных прежде всего волновали настроения освободительной борьбы с австрийским деспотизмом, Глинка соприкоснулся с новым искусством Италии — зеркалом ее передовой мысли. Поэтому важное значение для молодого композитора имело его знакомство с современной итальянской оперой. Разнообразие ее тематики, то героической, то окрашенной романтическим мелодраматизмом, то жизненно-реалистической, ее мелодическое богатство, в котором слышались отголоски итальянских народных песен и танцевальных ритмов, произвели на Глинку неизгладимое впечатление.
Судя по письму Глинки к одному из своих друзей, именно в те годы под воздействием всех перечисленных факторов у него возникла мысль сочинить для России национальную оперу на правдивый, близкий русскому сердцу сюжет. Долгое время он обдумывал свое намерение. Плодом его творческих размышлений стал «Иван Сусанин» — первая русская классическая опера. Композитора увлекла предложенная ему поэтом В. А. Жуковским легендарная история героического подвига костромского крестьянина, пожертвовавшего жизнью во имя спасения Родины. На этой основе он создал грандиозную оперу-эпопею, где трагическая судьба Ивана Сусанина воплотила в себе идею величия преданной любви к родной земле. Своей первой оперой Глинка заложил основу для развития русской народно-исторической музыкальной драмы.
Принципы оперной драматургии Глинки послужили прочной основой для всего дальнейшего развития русской исторической оперы в творчестве Мусоргского, Бородина, Чайковского, Римского-Корсакова, Аренского вплоть до Прокофьева.
Свою вторую, на этот раз «волшебную», оперу «Руслан и Людмила», произведение не менее монументальное, чем «Иван Сусанин», Глинка написал на сюжет фантастической поэмы — народной сказки А. С. Пушкина. При всем сюжетном и музыкальном различии оба сочинения объединяют и общие черты, прежде всего высокоэтическая идея любви к Родине, оптимистическая вера в конечную победу добра над злом, света над тьмой. Рельефно вылеплены в ней музыкально былинные фигуры богатыря Руслана, киевского легендарного правителя Светозара, труса Фарлафа, лирические женские образы Людмилы и Гориславы. Широкой кистью написанные эпические картины древнерусской жизни в гармоничном равновесии чередуются с колоритными восточными сценами, южная чарующая прелесть и воинственные, мужественные интонации которых нашли свой отзвук в сочинениях композиторов новой русской музыкальной школы — «Могучей кучки».