5 июня 1309 года митрополит Пётр во Владимире на Клязьме рукоположил новгородского владыку Давида (5, 92, 333). Эту дату следует принять, если взять за основу убедительные наблюдения Н. Г. Бережкова над хронологией летописей за эти годы (44, 277; 46, 121). Признание митрополита Петра новгородцами было несомненным успехом. Однако главная борьба была ещё впереди.
Переяславский собор
Источники не сообщают о каких-либо политических акциях Михаила Тверского в 1309—1310 годах. Внимание летописцев в эти годы привлекает жестокая усобица брянских князей, в разгар которой в городе оказался и едва не погиб митрополит Пётр. Есть мнение, что Пётр явился в Брянск не только как иерарх, объезжавший свои епархии, но и как представитель московских политических интересов в этом регионе (58, 85). Однако это не более чем предположение. Равно как и то, что Пётр якобы вёл летопись, в которой отражал свои переезды и приключения (94, 142).
Вскоре Пётр вновь появляется в драматической ситуации, но уже на новой исторической сцене — на берегах Плещеева озера, в многострадальном Переяславле Залесском...
...Любителю русской истории прогулка по нынешнему Переславлю-Залесскому доставляет истинное удовольствие. Здесь всё — живая старина. Подобно многим провинциальным русским городам, Переславль-Залесский выстроил свои трёхоконные домики вдоль большой проезжей дороги, которая одновременно служит и главной улицей города. Слева от дороги — если ехать в сторону Ростова — за кустами бузины и тёмными липами, за красными церквами времён Екатерины и какими-то кирпичными сараями вдруг открывается и тотчас исчезает в мелькании дороги необычный силуэт. На краю широкой площади, где когда-то шумела местная ярмарка, а ныне мирно зеленеет усаженный бархатцами и примулой газон, вырастает из земли небольшой, но словно налитый какой-то тяжёлой внутренней силой древний храм. Это и есть построенный Юрием Долгоруким Спасо-Преображенский собор.
Даже в июльскую жару в соборе холодно и сыро. Древние стены, утратившие не только росписи, но и самую штукатурку, устало несут тяжёлые камни сводов. Прорывом к небесам открывается широкий барабан купола. А внизу, под плитами пола, — саркофаги древних князей и ждущие археологов осколки минувшей жизни...
Из Жития митрополита Петра известно, что около 1310 года в Переяславле — а стало быть, в главном храме города — состоялся церковный собор, созванный для рассмотрения жалоб на святителя, посланных тверским епископом Андреем константинопольскому патриарху.
Рассуждая об этом деле, исследователи упускают из виду простую истину: в эпоху, когда политика и религия тесно переплетались, темой раздоров князей и епископов могли быть не только политические, но и собственно внутрицерковные вопросы. История христианской церкви содержит немало примеров такого рода конфликтов. Мелкие различия в обрядности — или, пользуясь современным языком, в «процедурных вопросах» — перерастали в ожесточённые споры. Это не было обычное пустословие. Ошибка в «точке единой» в священных текстах угрожала спасению души. Другим полем для нескончаемых споров были пищевые ограничения и запреты. Так, во времена Юрия Долгорукого ожесточённо спорили о возможности смягчения поста в праздничные дни, а при Иване III — о направлении, по которому должен ходить крестный ход при освящении храма.
Переяславский собор оправдал митрополита. За этим единственным достоверным фактом начинается пространство гипотез и предположений.
Полагают, что главную роль в таком исходе дела сыграла поддержка, оказанная святителю московскими князьями. За отсутствием Юрия Даниловича, отправившегося вслед за Михаилом Тверским в Орду, представителем московского семейства на соборе, по-видимому, выступал самый смышлёный из братьев — Иван Калита. Возможно, там присутствовали его братья Борис и Афанасий. (Александр Данилович умер осенью 1307 года (22, 87)). Тверская делегация на соборе, вероятно, состояла из юных братьев Дмитрия и Александра Михайловичей и сопровождавших их тверских бояр.
Со времени переяславского собора началось сближение московских Даниловичей с митрополичьей кафедрой, что со временем принесло им обильные политические плоды. И дело было не только в разного рода услугах, оказанных митрополитами Московскому княжескому дому. Прозорливый Иван Калита совершил «оцерковление» московской политики, освятил её авторитетом главы Русской церкви. Такова общая схема деятельности московских Даниловичей «на церковном направлении», принятая практически всеми исследователями.