Война эта — упомянутая выше Дюденева рать — разразилась на следующий год после окончания росписи храма, летом 1293 года. И здесь уже всем стало не до художественных проектов...
Архитектура руин
Как выглядит тверское храмоздательство на общем фоне каменного строительства в Северо-Восточной Руси во второй половине XIII столетия? Было ли оно чем-то из ряда вон выходящим — или, напротив, заурядным явлением? Ответ на этот вопрос следует искать главным образом в летописях. Рассмотрим их данные в обобщённом виде.
В эпоху расцвета владимирской государственности (вторая половина XII — первая треть XIII века) строительство белокаменных храмов было довольно обычным делом. Исследователи выделяют три основных типа каменных храмов домонгольского периода: государственно-соборный, епископский и придворно-княжеский (142, 550). Основоположником ещё одного, четвёртого типа — который трудно определить в двух словах, но который «органично вписывается в программу создания опорных пунктов для осуществления полюдья извне территории Северо-Восточной Руси» (142, 553), — стал беспокойный и тщеславный Юрий Долгорукий. Существует спорное предположение, что при помощи своего зятя князя Владимира Галицкого Юрий сумел договориться о приезде в Северо-Восточную Русь артели романских мастеров, строивших белокаменные храмы в Польше и Юго-Западной Руси (65, 35). Используя белый камень (известняк) из старицких каменоломен, они возвели для Юрия четыре храма — Спасо-Преображенский собор в Переяславле Залесском, церковь Бориса и Глеба в Кидекше, Георгиевский собор в Юрьеве Польском и Георгиевскую церковь во Владимире.
Развитию художественного образа памятников способствовал приезд мастеров из Северной Италии и Германии в период правления Андрея Боголюбского (65, 50). Одновременно идёт развитие местной строительной традиции. В эпоху Всеволода Большое Гнездо и его сыновей русские мастера уже были способны самостоятельно выполнить любой заказ своих патронов. Свидетельством этого расцвета могут служить Дмитровский собор во Владимире и удивительный по обилию и тонкости резного декора Георгиевский собор в Юрьеве Польском, перестроенный князем Святославом Всеволодовичем в 1231—1234 годах, перед самым нашествием монголов.
Следствием Батыева нашествия и установления ордынского господства над Северо-Восточной Русью были не только гибель или частичное разрушение многих храмов, но и почти полное прекращение живой традиции каменного строительства. А между тем только в самом строительном процессе возможны были развитие зодчества и передача опыта от учителя к ученику. Каменное строительство (и в особенности — белокаменное) требовало больших денежных средств. Опасаясь вызвать подозрения ханских баскаков и быть обвинёнными в утайке ордынского «выхода», князья практически отказались от каменного строительства. Только церковь в лице митрополита всея Руси и епископов могла себе позволить некоторые начинания в этой области.
На географии каменного строительства сказались и различные политические амбиции князей. Борьба за получение и удержание великого княжения Владимирского отнимала у соперников все средства. Но те правители, которые умели сдерживать свои честолюбивые запросы, могли исподволь копить деньги и вести хотя бы эпизодическое каменное строительство. Это в первую очередь можно отнести к ростовским князьям.
Из семи строительных работ, отмеченных летописями в Северо-Восточной Руси после монгольского нашествия до начала XIV века, три происходили в Ростове (ремонт церкви Бориса и Глеба в 1253 году; украшение Успенского собора в 1280 году новой кровлей и полом; перестройка церкви Бориса и Глеба в 1287 году) (51, 131—132). Одна тесно связана с Ростовом, и, возможно, в ней принимали участие мастера ростовской епископии (ремонт церкви Бориса и Глеба в Кидекше в 1239 году). Кроме того, по свидетельству летописца, князь Глеб Белозерский, брат Бориса Васильевича Ростовского, «многи церкви созда и украси иконами и книгами» (22, 81). Крупнейшим памятником деревянного зодчества ХIII века был собор в Устюге, сооружённый в 1290 году ростовским епископом Тарасием (49, 180—184). По масштабу строительство в Ростове превышало строительство в стольном Владимире (изготовление новой кровли на Успенском соборе в 1280 году и устройство в конце ХIII — начале XIV века небольшого внутреннего придела Пантелеймона в том же Успенском соборе) (50, 355—357). Оно уступало лишь строительству в Твери, где в 1285—1290 годах был построен каменный Спасский собор.