За сходство с переяславским собором говорит и отсутствие у тверского храма подклетов. На это указывает летописное сообщение о пожаре в Твери в 1298 году (18, 171). В огне, охватившем деревянный дворец, погибла вся княжеская казна — «казна княжаа вся згоре». Между тем известно, что подклет собора в XIV—XV веках постоянно использовался как хранилище княжеской казны. Было бы странно, что князь Михаил Тверской не использовал для хранения казны этот естественный сейф. Очевидно, подклета просто не было. Как и Спасо-Преображенский собор в Переяславле, тверской собор стоял прямо на земле.
Высокие лестницы, имевшиеся у тверского собора, связаны не с подклетом, а с повышенным уровнем пола, что, в свою очередь, было обусловлено захоронением в соборе князей и епископов. Кроме того, сооружение в храмах высоких лестниц «усиливало впечатление величественности от этих по существу скромных зданий» (66, 117).
Наше представление о Спасо-Преображенском соборе в Твери находит подтверждение и в наблюдениях над архитектурными типажами второй половины XIII—XIV веков, сделанных современным исследователем вопроса. По его мнению, «мы вправе полагать, что Спасо-Преображенский собор в Твери был одноглавым, четырёхстолпным и имел весьма скромные размеры» (65, 106).
Итак, тверской собор стал своего рода заявкой на самостоятельную, а может быть, и ведущую роль молодого тверского князя в тогдашних политических отношениях Северо-Восточной Руси. Примечательно, что летопись представляет Михаила Тверского рука об руку с его матерью — княгиней-вдовой Ксенией. Судьба Твери во многом зависела от мудрости и дальновидности этой незаурядной женщины...
Взгляд из тьмы
Исследователь русского Средневековья, как правило, не имеет возможности стать лицом к лицу со своими персонажами, заглянуть им в глаза. В истории Михаила Тверского мы, кажется, имеем исключение из этого правила. Но прежде — небольшое отступление...
В истории христианства сияют небесной славой имена римского императора Константина I Великого (306—337) и его матери Елены. Константин утвердил христианство в качестве государственной религии. Другой его заслугой было основание Константинополя. Царица Елена в 326 году обрела в Святой земле Крест Господень и выстроила храм Гроба Господня. Согласно месяцеслову 21 мая празднуется память Равноапостольного царя Константина и матери его царицы Елены. Восточным славянам эта история была широко известна со времён Крещения Руси. Ситуация, сложившаяся в Тверском княжеском доме в 80-е годы XIII столетия, имела сходство с древним прототипом. Благочестивая княгиня-вдова и её деятельный сын, проявляющий незаурядные таланты и способности в качестве правителя. По их повелению в городе возводятся новые укрепления и величественные храмы.
Человек Средневековья жил в мире древней истории. Жизнь шла по вечному кругу, повторяя одни и те же первообразы. Придворные писатели часто сравнивали выдающихся правителей с «равноапостольным царём Константином». И ситуативное сходство благочестивого Михаила Тверского с Константином Великим, Ксении — с Еленой, а Твери с Константинополем — при всей его условности — конечно, не прошло незамеченным. Помимо всего прочего это сходство побуждало к различным начинаниям в области литературы и искусства...
Далее мы вступаем на путь более или менее основательных предположений, высказанных исследователями.
Выполняя заказ державной четы, тверские книжники переписали и украсили миниатюрами византийскую Хронику Георгия Амартола (Временник Георгия Монаха), переведённую на церковнославянский язык в Киеве в XI столетии. Эта «всемирная история», пользовавшаяся большой популярностью в средневековой Руси, содержала среди прочего и подробный рассказ о деяниях императора Константина и его матери Елены.
Работа над огромной по объёму рукописью выполнялась несколькими мастерами и время от времени прерывалась из-за разного рода неблагоприятных обстоятельств. Начало этой работы исследователи относят «к отрезку времени между 1304—1307 годами» (98, 22). В эти годы Михаил Тверской, получив в Орде ярлык на великое княжение Владимирское, находился на вершине славы и был полон честолюбивых надежд.
Тверской список Хроники Георгия Амартола написан на пергамене и украшен 127 миниатюрами в тексте и двумя миниатюрами, предшествующими тексту («выходными»).